Гордон Лонсдейл: моя профессия — разведчик

День начался трудно. Я вернулся на рассвете, когда город уже гасил огни, и, припарковав машину в переулке неподалеку от «Белого дома», устало зашагал к себе, думая лишь о том, что до начала занятий мне уже не выспаться.

Я надел на руку часы - будильник, завел их и, поставив стрелки на семь, повернулся лицом к стене, стараясь побыстрее заснуть.

Но, как это часто бывает после долгой езды за рулем, дорога тут же побежала мне навстречу, мигая фарами встречных машин.

До этого была многочасовая гонка на одном из шоссе Северной Англии, гонка, которую я старался выиграть у времени, ибо утром во что бы то ни стало должен был явиться на занятия.

В тот день намечался семинар, а пропускать его и особенно традиционный «круг» в силу известных причин не хотелось.

Накануне вечером в маленьком городке, старинный замок и парк которого обожают иностранные туристы, я встретился с одним из своих помощников и тот передал мне пухлый пакет с документами.

— Утром я должен вернуть все это на место, — предупредил помощник.

Мы договорились встретиться через час.

За час я снял небольшой номер в первой попавшейся гостинице — в городке их было предостаточно — и, плотно закрыв дверь ванной комнаты, перефотографировал один за другим все документы.

Они действительно стоили такой гонки — чрезвычайно важны, актуальны, и их надлежало немедленно переправить в Центр.

Закончив съемку, я вернул пакет и отправился в Лондон, обдумывая по дороге, как переправить кассеты с пленкой по назначению.

Четкой связи с Центром в то время у меня еще не было, и оставался только один путь — самому вылететь в маленькую западноевропейскую страну, где я мог передать кассету своему коллеге, обладавшему исключительно хорошей связью с Центром. Пожалуй, так и надо было сделать.

Я притормозил у первой попавшейся бензоколонки и, пока парень в белом комбинезоне ловко промывал губкой ветровое стекло машины и заливал в ее бак «супер», успел просмотреть лежавший на столике в соседнем баре рекламный проспект БЕА, где было помещено расписание вылетов из лондонского аэропорта.

Ближайший рейс приходится на субботу — через день.

«Вот и отлично, — решил я. — Субботу и воскресенье в дороге. Понедельник — на занятия. Если только погода не подведет...»

Но погода была преотличная, ни дождей, ни туманов. Так что все складывалось как будто бы удачно.

Я гнал машину в сухую, теплую ночь, ощущая подъем, вызванный сознанием только что перенесенной опасности, и легкую усталость.

С каждым часом дорога становилась все пустыннее. Теперь можно было сбавить скорость и позволить себе немного отдохнуть. Но тут же увидел свет нагонявшей меня машины и снова дал полный газ. Ее водитель тоже «прибавил». Я погнал машину еще быстрее, стрелка спидометра давно уже перешагнула цифру 80 миль, а человек, который шел за мной, вовсе не собирался отставать, сидел «на хвосте», заливая ослепительным светом мою кабину.

Я резко притормозил, уступая дорогу своему преследователю. Но «хвост» тоже сбавил скорость, продолжая маячить сзади.

Все водители знают, что на шоссе часто попадаются любители висеть «на хвосте» впереди идущей машины. Я и сам часто практиковал такой способ езды, особенно в гололед и туман, когда впереди идущая машина служит как бы индикатором состояния дороги и позволяет заранее снизить скорость на опасном участке.

Теперь предстояло выяснить: почему за мной «хвост» — наблюдает или просто шальной автолюбитель?

Ведь контрразведчики иногда умышленно ведут себя нагло — ну, кому придет в голову предполагать, что они так открыто станут вести наблюдение за машиной?

Оставалось либо остановиться, либо свернуть на другую дорогу.

Заметив впереди ярко-красную рекламу ночного кафе, я резко остановил машину у его дверей. Не выключая мотора, несколько секунд ждал, что станет делать дальше «хвост». Остановится? Проедет мимо?

Черный «мерседес» со свистом промчался дальше. Рыжеволосая девица, сидевшая за рулем (я успел заметить, что, кроме нее, никого в машине не было), высунулась в окно и приветливо помахала мне рукой. «Явно под газом», — с облегчением подумал я.

Я не стал заходить в кафе, а постучав для вида по переднему баллону ботинком и сокрушенно при этом покачав головой, тут же снова сел за руль и отправился дальше...

Еще два часа гонки, и я въехал в Лондон.

Прежде чем лечь спать, я вошел в свою крохотную ванну и, быстро приготовив проявитель, обработал пленку. Снимки были четкими, нормальной плотности.

Я высушил пленку и, сняв со стены висевший там китайский свиток, отвернул наконечник его палки и вложил пленку в пустое пространство. Привернул наконечник на место, повесил свиток на стену.

Разбудил меня не будильник, а телефонный звонок. Но спросонок я долго смотрел на циферблат, не понимая, почему часы вдруг начали трезвонить в шесть, только потом потянулся к телефону.

— Простите, я, наверное, очень рано, — услышал я голос Вильсона. — Вы получили уже посылку из Абердина?

— Пока нет, — ответил я, чувствуя, как остатки сна покидают меня.

Повесил трубку и сразу начал одеваться.