Гордость и предубеждение

День, когда Лидия должна была выйти замуж, наступил, и Джейн и Элизабет, пожалуй, переживали за нее больше, чем она сама. Чтобы встретить молодых в ****; послали карету, которой они должны были прибыть на время обеда. Две старших сестры панически боялись их приезда, особенно Джейн, которая мучилась мыслью о возможных переживаниях Лидии, поэтому наделяла последнюю теми чувствами, которые испытывала бы сама, если была бы на ее месте.

И вот наконец молодежены приехали. Чтобы встретить их, семья собралась в столовой. Когда карета подъезжала к крыльцу, на лице миссис Беннет сияла улыбка, а муж ее наоборот – выглядел неподвижно-серьезным; дочери же чувствовали себя беспокойно, взволнованно и тревожно.

Вот в вестибюле послышался голос Лидии; дверь распахнулась, и она вбежала в комнату. Мать вышла ей навстречу, обняла ее и горячо поприветствовала; затем с любезной улыбкой подала руку Викхему, который шел вслед за своей женой, и пожелала им обоим счастья с таким энтузиазмом, который не оставил сомнений, что так оно и будет.

Мистер Беннет, к которому они потом обратились, встретил их далеко не так приветливо. Наоборот – его и без того суровое лицо стало еще более суровым, и говорил он сквозь зубы. Непринужденной самоуверенности молодых было достаточно, чтобы его разозлить. Элизабет стало противно, и даже старшая мисс Беннет была неприятно поражена. Какой Лидия была, такой и осталась: несдержанной, бесстыдной, шумящей, неуемной и бесцеремонной. Она по очереди дергала своих сестер, требуя от них поздравлений, а когда наконец все они уселись, живо осмотрела комнату, подметив при этом некоторые изменения, которые произошли в ней, а потом сказала, смеясь, что давно она у них не была.

Викхем тоже выглядел не менее уверенным в себе, чем Лидия, но его манеры были всегда настолько приятными, что если бы характер его и обстоятельства бракосочетания были такими, как следует, то его улыбки и непринужденное поведение во время официального родство вызвали бы общий восторг. Элизабет раньше и понятия не имела, что он может быть таким самоуверенным; и она села, решив больше никогда не устанавливать границ дерзости наглого человека. Поэтому покраснела именно она, и покраснела Джейн, а щеки тех, кто вызвал их смятение, не претерпели никаких изменений цвета.

Разговоров хватало. Молодая и ее мать никак не могли переговорить друг друга; а Викхем, которому выпало сидеть рядом с Элизабет, начал спрашивать о своих знакомых в их округе с доброжелательной непринужденностью, на которую Элизабет не могла ответить с той же степенью доброжелательности и непринужденности. Казалось, что у них остались только самые приятные воспоминания. Прошлое вспоминалось безболезненно; Лидия сама подводила разговор к темам, которых ее сестры не решились бы коснуться ни за что на свете.

– Вы только подумайте, – сказала она, – прошло уже три месяца с тех пор, как я уехала, а кажется, что прошло всего две недели! А сколько всего произошло за это время! Боже правый! Когда я уезжала, то и не думала, что выйду замуж! Хотя я часто думала, что было бы весьма неплохо это сделать.

Ее отец поднял глаза, Джейн расстроилась, а Элизабет красноречиво посмотрела на Лидию; но она, никогда не слышавшая и не видевшая того, чего решила не замечать, так весело продолжала:

– Ой, мамочка, а наши соседи знают, что я сегодня вышла замуж? Я боялась, что не знают, поэтому, когда мы обгоняли Уильяма Гулдинга в его двуколке, мне захотелось, чтобы он об этом узнал; поэтому я опустила окно с его стороны, сняла перчатку и положила руку на рамку окна, чтобы он мог видеть кольцо, а затем улыбнулась и поклонилась ему, словно какая-то гранд-дама.

Терпение Элизабет лопнуло. Она встала и выбежала из комнаты; и больше не возвращалась, пока не услышала, как все ушли через холл в столовую. Тогда она снова присоединилась к ним – и как раз вовремя, потому что успела увидеть, как Лидия, щеголяя, подошла к матери с правой стороны, и услышать, как она сказала своей старшей сестре:

– Ага, Джейн! Теперь я буду сидеть на твоем месте, а ты – подвинешься подальше, я теперь – замужняя женщина.

Что-то не похоже было, что со временем у Лидии появится хоть какая-то сдержанность, которой раньше ей совсем не хватало. Наоборот – она стала еще более бесцеремонной и веселой. Ей хотелось как можно скорее увидеться с тетушкой Филипс, Лукас и со всеми соседями, чтобы услышать, как те зовут ее «миссис Викхем»; а пока она сразу же после обеда побежала к миссис Хилл и двум служанкам, чтобы похвастаться своим замужеством и показать им обручальное кольцо.

– Ну что, мама, – сказала она, когда все вернулись в комнату для завтрака, – какого ты мнения о моем муже? Привлекательный мужчина, правда? Мои сестры просто лопнут от зависти. Что ж, буду надеяться, что им хоть немного повезет так, как повезло мне. Надо им ехать в Брайтон. Там надо искать мужчин. Жаль, матушка, что мы все туда не поехали.

– Действительно, жаль; была бы на то моя воля, то поехали бы. Но, Лидонька, мне совсем не нравится, что ты едешь так далеко. Это что – обязательно?