Гордость и предубеждение

Январь и февраль прошли в Лонгберне без происшествий, которые были бы важнее уже упомянутых: редко случалось что-то интереснее прогулки в Меритон – иногда по грязи, иногда в стужу. С наступлением марта Элизабет должна была поехать в Гансфорд. Сначала она не слишком серьезно относилась к мысли об этой поездке; но на это, как оказалось, очень надеялась Шарлотта, поэтому со временем Элизабет приучила себя относиться к будущему путешествию с большим для себя удовольствием и с большей определенностью. Долгая разлука усилила ее желание увидеться с Шарлоттой и ослабила ее отвращение к мистеру Коллинзу. Эта поездка крыла в себе определенную новизну, а поскольку при не слишком дружелюбном отношении матери и не слишком сочувственном отношении к ней сестер дома Элизабет чувствовала себя достаточно некомфортно, то небольшая перемена была бы достаточно желанной сама по себе. Кроме того, эта поездка дала бы ей возможность хоть немного взглянуть на Джейн; короче говоря, назначенное время приближалось, и Элизабет совсем не хотелось, чтобы произошла какая-то заминка. Однако все шло как положено и в конце концов произошло согласно первоначальному плану Шарлотты. Элизабет должна была сопровождать сэра Уильяма и его младшую дочь. Впоследствии к замыслу добавилась такая приятная вещь, как ночевка в Лондоне, и план поездки с просто хорошего превратился в замечательный.

Единственную неприятность причиняла ей разлука с отцом, который, несомненно, должен был скучать по ней и который, когда пришла пора прощаться, очень не хотел, чтобы она ехала, поэтому попросил написать ему и даже пообещал прислать письмо в ответ.

Ее расставание с мистером Викхемом было исключительно доброжелательным, особенно с его стороны. Нынешние сердечные дела мистера Викхема не заставили его забыть, что Элизабет была первой девушкой, которая заслуженно возбудила его любопытство, первой сочувственно выслушала его рассказ, первой вызвала его симпатию; то, как он с ней попрощался и пожелал ей приятно провести время – напомнив при этом о значимости персоны леди Кэтрин де Бург и выразив надежду, что их мнения о ней и о ком-либо всегда будут совпадать, – свидетельствовал о его истинной заботе и заинтересованности, которые, как показалось Элизабет, всегда будут привлекать ее к мистеру Викхему и вызывать к нему искреннее уважение. Она рассталась с ним, будучи убежденной, что – женатый или нет – он определенно останется для нее образцом доброжелательности и дружественности.

Спутники, с которыми она отправилась в дорогу на следующий день, вовсе не были теми людьми, общение с которыми могло бы заставить Элизабет изменить свое мнение о мистере Викхеме в худшую сторону. Уильям Лукас и его дочь Мария, доброжелательная, но такая же пустоголовая, как и отец, явно были в состоянии сообщить ей что-то действительно интересное; разговаривать с ними было все равно, что слушать грохот фаэтона. Элизабет потешалась, когда люди говорили глупости, но она была знакома с сэром Уильямом слишком долго. Ничего нового о чудесном представлении его при дворе и вступлении в дворянство рассказать он уже не мог, а его любезности были такими же избитыми и устаревшими, как и рассказы.

Это было путешествие длиной всего в двадцать четыре мили, и начали они его очень рано, чтобы прибыть на Грейсчерч-стрит до полудня. Когда гости подъезжали к дому мистера Гардинера, Джейн из окна гостиной наблюдала за их прибытием, и когда они вошли в коридор, она была уже там и радушно их встретила. Элизабет, пристально всмотревшись в лицо сестры, с облегчением убедилась, что оно осталось таким же приветливым и так же пышет здоровьем. На лестнице скопилась стайка малышей, которым интерес по поводу приезда их кузины не позволил дождаться ее в гостиной, но которые не решались подойти ближе, ибо, не видевшись с Элизабет целый год, они чувствовали себя застенчиво. Повсюду царили радость и доброжелательность. День прошел очень приятно; утро – в суматохе и посещении магазинов, вечер – в одном из театров.

Элизабет умудрилась найти место рядом со своей тетей. Первой же темой разговора стала ее сестра; в ответ на свои попутные расспросы она больше с грустью, чем с удивлением узнала, что, несмотря на попытки держаться бодро, Джейн часто чувствовала себя подавленно. Однако резонно ожидать, что периоды такого настроения через некоторое время исчезнут. Миссис Гардинер рассказала Элизабет подробности визита мисс Бингли на Грейсчерч-стрит и пересказала содержание своих неоднократных бесед с Джейн, из которых следовало, что первая, по ее убеждению, разорвала их знакомство.

Затем миссис Гардинер переместила внимание своей племянницы на измену мистера Викхема и похвалила ее за проявленную ею стойкость характера.

– Но, дорогая моя Элизабет, – добавила она, – что за девушка эта мисс Кинг? Как-то не хочется думать, что он ухаживает за ней только из алчности, только ради денег.