Гордость и Предубеждение

– Об очаровательной зеленоглазой блондинке, – рассмеялась Лиз. – Кто-то выложил в сеть фотографии с вашей прошлогодней поездки в Лондон. В кадре вы с де Бург так смотрите друг на друга, что от фотки хоть прикуривай.

– Лиз! – возмутилась миссис Мидлтон.

– Мама, я не курю, успокойся! – отмахнулась девушка.

Энн облегченно вздохнула, сомкнув на мгновение ресницы. Она не могла ревновать. Ведь сама отказала Доминик. И все же…

– В общем, вся сеть сейчас забита вашими симпатичными мордашками.

– Не бери в голову, – сказал отец, отрываясь от газеты. – Ты не запретишь людям видеть то, что они хотят.

– А пусть де Бург немного и помучается! – фыркнула миссис Мидлтон. – Так ей и надо!

В этот момент раздался звонок в дверь.

Энн с Джейн вопросительно переглянулись. Лиз выпрыгнула из-за стола и побежала открывать. Вернулась она с побелевшим лицом. Что-то случилось. Она аккуратно, сверяя с поверхностью каждый свой шаг, вошла на кухню.

– Энн, это тебя, – севшим голосом проговорила Лиз, кидая отчаянные взгляды на отца.

Но мистер Мидлтон не видел ничего страшного в визитах незнакомцев.

– Кто там? – спросила Энн, поднимаясь.

– Я не знаю, кто это, – ответила Лиз.

Энн направилась к выходу, придавая себе решительности.

На ступеньках стоял этакий «человек в черном», всем своим невозмутимым видом напоминавший представителя спецслужб. У крыльца на проезжей части вытянулся черный лимузин. Заднее стекло лимузина опустилось, и в глубине салона светлым пятном появилось строгое лицо седовласого человека. Это был герцог Эдинбургский. Отец Доминик.

Энн похолодела. Потом посмотрела чуть ли не рассержено на мужчину в черном и спустилась вниз. Агент открыл перед нею дверь лимузина, и Энн исчезла в утробе автомобиля. В голове промелькнула мысль о том, как настоящая леди должна садиться в автомобиль. А потом промелькнула мысль о неправильности первой. Ведь на самом деле ее должно было куда больше заботить, увидит ли она еще своих родных.

Герцог с выражением глубокого неудовольствия на лице взирал на Энн. Кисти его рук покоились на упиравшуюся в пол трость. Он подождал, пока девушка сядет.

– Вы, вероятно, знаете, кто я такой, – начал он после паузы, длительность которой совместно с тяжелым взглядом герцога уже заставили Энн чувствовать себя виноватой во всем, о чем сейчас пойдет речь.

Глаза его выцвели. Черты лица искажали морщины. И все же перед ней был отец Доминик. Рядом с ней Энн в самом начале их знакомства ощущала себя схожим образом.

– Супруг нашей королевы, – ответила девушка, не сводя с герцога глаз.

– Прекрасно.

Он кивнул сам себе. Потом вздохнул.

– Вы, надеюсь, также подозреваете о цели моего визита?

Теперь в голосе его послышалось раздражение.

– Возможно, - согласилась Энн, дивясь внутреннему желанию дерзить.

– До меня дошли сведения, что моя дочь собирается сделать Вам предложение, – произнес герцог и сурово посмотрел на Энн.

«Какие устаревшие сведения», – подумала она.

– Это так? – спросил он, после того, как девушка оставила его предыдущую фразу без комментариев.

– Вы меня об этом спрашиваете? – изумилась Энн.

Герцог молчал.

– Вы понимаете, что никак не можете стать ее супругой? – сказал он, опять же, после долгой неприятной паузы.

– Это почему же? – искренне удивилась девушка.

– Благодаря своим последним действиям Доминик превратилась в заметную фигуру на политическом небосклоне Соединенного Королевства. Такая слава не пойдет ей на пользу, – объяснил пожилой мужчина даже с некоторой доверительностью.

– Какая слава? – пожелала уточнить Энн.

Пространство лимузина явно становилось тесным для них двоих.

– В нашей стране подобные отношения не приветствуются.

– Доминик, как Вы сказали, заметная фигура на политическом небосклоне. Она изменит эту ситуацию, – заявила Энн, поражаясь своей уверенности.

Герцог начинал закипать.

– Вы не понимаете, о чем говорите, юная леди!

– Это Вы не понимаете!

Герцог Эдинбургский метнул на нее взгляд, полный холодного гнева.

– Вы забываете, с кем разговариваете, – чеканя слова, произнес он.

– Я разговариваю с отцом, которого не было рядом со своим ребенком в самые нужные моменты! – ответила Энн в том же тоне.

Возмущение душило ее.

Повисла пауза, в течение которой оба смотрели друг на друга. Будто взвешивая опасность противника.

– Отвечайте мне прямо, Вы помолвлены? – наконец, спросил герцог, понимая, что дальнейшие препирательства никуда не приведут.

Он сверлил ее взглядом.

– Нет! – ответила Энн, гордо вскинув голову.

Герцог облегченно прикрыл глаза.

– Обещайте мне, что никогда не примете предложение моей дочери, - продолжил он.

– Я отказываюсь обещать Вам это, – сказала Энн, с трудом сохраняя спокойствие.

– Как Вы смеете? – тихо спросил герцог, не ожидавший подобного ответа.

– Обсуждать этот вопрос я буду только с Вашей дочерью, никак не с Вами! – ответила Энн.

– Образом, подобным этому, в Вашей семье принято выражать благодарность? – спросил он.

Энн поняла, что он имел в виду, и изо всех сил старалась показать, будто ее не трогают его слова.

– Мне больше нечего Вам сказать! Я бы хотела уйти, – произнесла она.