Гордость и предубеждение и зомби

Учитывая все происшедшее, я, недолго думая, счел себя вправе согласиться от вашего имени на такие условия. Я отправлю это письмо с нарочным, чтобы не терять времени в ожидании вашего ответа. Если, как я надеюсь, вы наделите меня полным правом представлять ваши интересы в этом деле, то вам будет совершенно незачем вновь приезжать в Лондон. Спокойно оставайтесь в Лонгборне и положитесь на мои заботы и усилия. Пришлите ваш ответ так скоро, как сможете, и позаботьтесь о том, чтобы выразиться с предельной ясностью. Мы полагаем, что моей племяннице лучше всего вступить в брак у постели Уикэма, и надеюсь, вы одобрите такое решение, поскольку переместить его представляется практически невозможным. Сегодня она переедет к нам. Я напишу снова, как только появятся новые сведения.

Искренне ваш, и прочая,

Эдв. Гардинер

– Неужели такое возможно? – воскликнула Элизабет, дочитав до конца. – Возможно ли, что он женится на ней?

– Уикэм все же не такой подлец, каким мы его считали. Ох – остаться калекой, попав под карету! Какая жестокая участь! – сказала ее сестра. – Милый отец, я вас поздравляю.

– Вы уже написали ответ? – нетерпеливо спросила Элизабет.

– Нет, но это надлежит сделать как можно скорее.

– Дорогой отец! – взмолилась она. – Возвращайтесь и тотчас же отпишите дяде! Подумайте, ведь в таком деле дорога каждая минута.

– Позвольте мне написать ответ за вас, – предложила Джейн, – если вам все это не по нраву.

– И впрямь не по нраву, – согласился мистер Беннет, – однако это должно быть исполнено.

С этими словами он повернулся и зашагал обратно к дому.

– Насколько я понимаю, – сказала Элизабет, – с его условиями придется согласиться?

– Придется! Я стыжусь того, что он запросил так мало.

– Ах, несчастная Лидия! Ей придется быть сиделкой при нем до конца своих дней! И все же они должны пожениться! А ведь он теперь калека.

– Да, да, они должны пожениться. Тут уж ничего не поделаешь. Но мне очень бы хотелось прояснить две вещи: сколько денег выложил твой дядюшка, чтобы все это уладить, и как я теперь буду с ним расплачиваться?

– Денег?! Дядюшка?! – воскликнула Джейн. – О чем вы говорите, сэр?

– Я говорю о том, что ни один мужчина, находясь в здравом уме, не женится на Лидии, прельстившись всего пятью фунтами в год и зная, что после моей смерти ему не достанется ничего.

– Это верно, – сказала Элизабет, – хотя раньше подобное не приходило мне в голову. Его долги будут уплачены, и даже после этого у него останутся кое-какие деньги! Ох, думаю, всем этим мы обязаны дяде! Добрейший, щедрый человек, как он, должно быть, поистратился! Маленькой суммой тут нельзя было откупиться.

– Да уж, – ответил ее отец, – Уикэм – глупец, если согласился взять ее меньше чем за десять тысяч фунтов, в особенности теперь, когда у него мало надежд на то, чтобы самому заработать на жизнь. Не хотелось бы мне так плохо о нем думать с самого начала нашей родственной связи.

– Десять тысяч фунтов! Боже правый! Да как возместить и половину такой суммы?

Мистер Беннет ничего на это не ответил, и, занятые своими мыслями, они в молчании дошли до дома. Отец отправился в библиотеку, чтобы написать ответ, а дочери пошли в столовую.

– Они и впрямь поженятся! – воскликнула Элизабет, едва они с Джейн остались одни. – Как все это странно! И мы еще должны испытывать благодарность! Радоваться тому, что они станут мужем и женой, несмотря на то, сколь ничтожны их надежды на счастье и как отныне изуродовано его тело! Ох, Лидия!

– Меня утешает мысль о том, – отвечала Джейн, – что он вряд ли женился бы на Лидии, если бы не испытывал к ней настоящего чувства. Хоть наш добрый дядюшка, похоже, и уплатил некоторые его долги, я все же не верю, что он мог потратить десять тысяч фунтов или около того. Ведь у него есть свои дети и, возможно, будут еще. Откуда бы ему взять лишних даже пять тысяч?