Гордость и предупреждение

– Так себе. В смысле, если ты только что бросил, это, безусловно, поможет. Неосуждающая безопасная атмосфера, поддержка, – поспешила она пояснить свое резкое высказывание. – Но для меня это в прошлом. – Дрейк с силой затянулась, прислонилась виском к холодному металлу фонарного столба, выравнивая дыхание и давление. – Нет уже этих чувств. Поэтому окунаться в ту атмосферу, смотреть на людей, которые чисты всего неделю, было тяжело, – откровенно призналась она. – Триггерило. К тому же встретила старого знакомого, и ощущения были…

– Опять интуиция? – грустно хмыкнул Люк.

– Ты знаешь, я в это не верю, – недовольно поджала губы Дрейк. – Но он казался скорее пропащим, чем выздоравливающим. Несмотря на дружелюбный тон. Был напряженным. Не удивлюсь, если сорвется. Надеюсь, собрания ему помогут.

Люк молчал, обдумывая ответ.

– Думаешь, мне стоит сходить?

– Думаю, разок точно стоит. – Дрейк мотнула головой, понимая, что ее отзыв не вязался с советом. – Сам сможешь понять, насколько это тебе нужно. Мой опыт – это мой опыт.

Люк понимал, о чем она. Они с Дрейк были разными, с разных углов смотрели на жизнь, и ее интересы могли не совпадать с его. Нужно было проверить самому.

– Это да… но что я там скажу? – Парень нервно хохотнул. – Привет, я Люк, и я зависимый, но не помню, от чего?

Татум щелчком отбросила недотлевшую сигарету в кусты, зашагала по тротуару.

– Ты же знаешь.

– Знать – не помнить.

Дрейк осеклась. Было больно слышать это. Но речь шла не о ее сожалениях.

– Наверное, – согласилась Татум, пнув носком камушек под ногами. Перевела тему: – Что тебя «выключило» сейчас?

– Сон.

Тат не выдержала – прикурила следующую сигарету. Особый способ мазохизма – выслушивать эти слова раз за разом.

– Опять был там?

– Да. – Люк помедлил, выдохнул в трубку, собрался с мыслями. Ощущения после сна до сих пор щекотали пятки. – Но опять не видел лицо. Иногда мне кажется, это единственное, что мне нужно, чтобы отпустить. Чтобы это перестало быть неизвестностью. Типа, окей, было ужасно, но можно двигаться дальше, – недовольно пробормотал он.

Дрейк не согласилась.

– Ты и так можешь двигаться дальше, – уверенно отрезала она. – Не поверю, что паничка у тебя была из-за сна, – строго заявила Татум, одним тоном показывая, что не потерпит возражений. – Колись.

Люк про себя улыбнулся. Когда Татум хотела что-то сказать или выяснить, она не делала поправку на трепетность ситуации, не приукрашивала – говорила. Зато он всегда знал, что она с ним искренна. От нее никогда было не услышать сладкой лжи. Только горькая, мерзкая правда. Зато только она.

– Я думал сделать татуировку, – сдался Люк. Он не хотел этого скрывать, скорее не желал признаваться самому себе. – Рукава забить. Ну, чтобы ничего не напоминало, – замялся он. – Следы зажили давно, но все равно… тут и накрыло.

Татум вздохнула. Есть вещи, которые даже недостатками сложно назвать, не то что принять. Паскудные, отвратительные ошибки.

– Люк… парни с забитыми рукавами, конечно, секси, но не думаю, что тебе это нужно, – честно озвучила свои мысли Тат. – Твои руки все равно останутся с тобой даже под слоем краски. Избавиться ты от этого не сможешь, но и не нужно. Я уже спокойно пишу ручками, дело не в предмете. – Она поморщилась, плотнее кутаясь в пальто от неожиданного порыва ветра. – Ты этими руками создаешь восхитительные картины, Люк. И твои зажившие места уколов – твоя сила, пережитая и переработанная боль. Это не помеха, – уверенно кивнула она. – Это напоминание о том, что жизнь – та еще сука, но и ты – сучка непростая.

Парень зашелся тихим смехом.

– Ты бесподобна.

– Я знаю, но спасибо, что напомнил, мне приятно. – Татум почувствовала, как теплеет на сердце. – Увидимся?

– Да, думаю, на выходных.

– Окей. И подумай о том, что я сказала, – вкрадчиво напомнила Татум суть их диалога. – Сделай свое прошлое помощником, а не палачом.

Люк вздохнул, улыбнулся.

– Красиво сказано.

Дрейк отмахнулась, не в силах перенести пафосные нежности.

– Спокойной ночи, неврастеничка ты моя, – беззлобно кинула она другу.

Люк довольно хмыкнул. Ему стало легче.

– Кто бы говорил. Спокойной, Татум.

Татум

Ночной ветер противно обдувал голые участки кожи. Повернув за угол, Татум поняла, что не одна любительница испортить себе режим сна: приличных размеров коттедж светился разноцветными огнями. От басов, перекатывающихся волнами по асфальту, внутренние органы потряхивало мелкой дрожью. В другой жизни Дрейк заглянула бы на огонек, но она шла домой после встречи «Анонимных наркоманов» и давно забыла про неприятности в этой.

Поговорить с Глебом было приятно. Она ни с кем не поддерживала связь из прошлой жизни, но приятно было узнать, что кто-то ее понимает. Они болтали ни о чем, глубоко никуда не влезали. Глеб видел, что Дрейк, как всегда, за своей искренностью прячет настороженность и аккуратно прощупывает почву, и сам не спешил открываться. Договорились встретиться на следующей неделе. Может, и не окончательно пути разошлись.

Дрейк было душно, горячо и плевать. Она устала. Не было сил испытывать чувства.