Гордость и предупреждение

Вторая потерялась во времени и пространстве: парень знал, что делает, длинные мужские пальцы впились в мягкие девичьи бедра – как три часа назад пальцы Татум в сидушку стула на собрании.

Мужская прокачанная грудь вздымалась, пресс напрягался. Девчонка, ерзавшая на его лице, часто дышала, запрокидывая голову. Зарылась пальцами в волосы парня, протяжно застонала. Дрейк сглотнула.

Громко.

Стало неловко, но совсем чуть-чуть. Татум знала, чего в этой жизни нужно стыдиться в полной мере, и случайное подглядывание за сексом на вечеринке в список не входило.

Вторая девушка задрожала, вскрикнула, парень расслабился. Скинул ее с себя на кровать, встретился взглядом с той, что не прекращала на нем свое родео. Перевел взгляд на Татум.

Дрейк не стушевалась. Было в этих гляделках что-то особенно извращенное: парень тряхнул темными волосами, медленно слизал свежий девичий сок с собственных губ. Улыбнулся одними глазами. Темные радужки соблазнительно сверкнули.

Татум не поменяла позу: привалившись к дверному косяку, с сумкой на сгибе локтя, она чуть вскинула брови.

Парень усмехнулся, набрал в грудь побольше воздуха. То, что вытворяла блондинка верхом на нем, не могло оставить равнодушным.

– Присоединишься? – Шатен с пьяным интересом посмотрел на Дрейк.

Татум рвано выдохнула: поняла, что «засиделась».

– Нет, спасибо, – чересчур небрежно фыркнула она.

Вытянула шею, выглянув в коридор, – надежда на находку Юры таяла на глазах.

– Почему? – Он похабно усмехнулся.

Девушка, сидящая на его бедрах, заметила присутствие Дрейк в комнате, но лишь пьяно улыбнулась.

Татум перевела сосредоточенный взгляд на парня. В темноте его глаза отдавали теплым светом, похожим на тот, что греет котлы грешников в аду. Харизма парня была порочной, манящей, но Дрейк больше не велась на это. Ломка от человека намного сильнее, чем от веществ. А Тат попрощалась с зависимостями.

Искушение поддаться на слабо, как раньше, ветром пронеслось в голове. Дрейк снисходительно улыбнулась собственной выдержке.

Еще пару лет назад она бы сделала шаг вперед, не прерывая зрительного контакта. Скинула бы пальто, оставшись в коротком темном платье. Взяла бутылку сорокаградусного с тумбы: жадно, проливая мимо губ, сделала бы пару глотков.

Облизнулась, сверкая со дна зрачков грешностью, подняла на бедрах вязаную ткань платья, стремительным толчком скинула бы с парня блондинку. Он бы застыл, не ожидая такой прыти, но с удовольствием позволял бы ей делать все что угодно.

Дрейк провела бы кончиками пальцев по жилистому предплечью парня, прокачанным грудным, прессу… смотрела бы ему в глаза и дышала с полуоткрытым ртом. По пальцам-электропроводам прошел бы ток, теребя и без того загнанное сердце.

В ее глазах он прочел бы вопрос: «Сколько за душу, мальчик?»

Нога, перекинутая через бедро, тонкий подол платья, ползущий вверх. Дрейк бы не смущалась, не отводила взгляд: села на бедра парня и поерзала, вырывая из его губ рваный стон.

Горячая кожа высекала бы искры при трении. Ее ладони опустились бы ему на живот, поясница прогнулась, худые бедра заставили платье дернуться вверх, оставшись складками на талии. Он бы заметил тонкую полоску черного белья. Такое не надевают без умысла.

Татум провела бы ладонью чуть вниз, надавив на основание живота, тут же замечая безумный блеск в зрачках парня, убрала бы руку. Оперлась на кровать сбоку, наклонилась к его губам. Не дарила бы ему поцелуй – лишь обдавала горячим кофейным дыханием. Оглядела бы скулы, широкий нос с еле заметной горбинкой, опущенные брови, широкий рот. Разглядывала, раздевала глазами, словно пыталась добраться до нутра.

Наклонилась к уху, кончиком языка поддела мочку. Скользнула ближе, грудью коснулась торса, давая почувствовать твердость сосков. Она ощущалась сразу за тканью платья. Парень проглотил вздох.

Воздух вокруг становился плотнее, мысли путались от ее горячего дыхания на шее и причмокивающих звуков над ухом.

Неожиданная Татум Дрейк была воплощением похоти, самим седьмым смертным грехом. Сладострастная, беспокойная, она развращала его и без того искушенное сердце, влекла за собой желание обладать.

Дрейк расплылась в кривой улыбке, дернув уголком губ. Она бы все это сделала – он прочел это в ее взгляде. Но не теперь.

Еще раз посмотрела на парня, с усталой усмешкой покачала головой, взялась за ручку двери.

– Нам с тобой не о чем трахаться, – снисходительно бросила она и, не оглядываясь, покинула комнату.

Несколько секунд стояла в коридоре, переваривая не столько распаляющее откровение, сколько короткий диалог. Будто дверь в ад за собой захлопнула, не иначе.

Как только запах секса выветрился из шарфа, Татум мотнула головой, отгоняя наваждение, и поспешила на улицу.

Татум

Ева нашлась там же, на бордюре, но не одна – что-то втолковывала тощему, кудрявому парню.

– Ты ее знаешь?

Тот встрепенулся, возмутился.

– Я? А ты? – Он сморщился, будто Тат не признала в нем самого Иисуса, но претензия в глазах поутихла, когда тот увидел, что перед ним стоит незнакомка явно не с этой тусовки.