Гордость и преступление

— Думаю, да. Создается впечатление, что кто-то отлично в курсе всех, даже тайных, скандалов членов вашего семейства. Этот кто-то собирает компрометирующую информацию и сбагривает ее Фэллоу. Но делает это именно сейчас, хотя некоторым скандалам уже много лет. Это или значит, что он наткнулся на них только недавно, что не исключено, или что этот некто кропотливо собирал компромат на «фирму», но по каким-то причинам решил пустить его в ход только сейчас. Но тогда возникает вопрос: по каким?

Питер, раздражаясь еще больше, заметил:

— Не кажется ли тебе, Викки, что ты со своим математическим складом ума все усложняешь и видишь тайные узоры на совершенно чистом листе бумаги? Фэллоу — выдающийся представитель канализационной журналистики, но не более того. Он зарабатывает на нас деньги, славу и влияние. И вообще, важнее узнать не причину, а имя этой крысы, которая, и в этом ты, не исключено, права, подкармливает другую крысу.

Вика, считавшая, что важнее вовсе не имя, а причина, потому что если знать причину, то она автоматически приведет и к нужному имени, не стала спорить с Питером, нервы которого, как и у многих членов «фирмы», были на пределе. И все же она не могла отделаться от ощущения, что дело не в Шоне Фэллоу, у которого, безусловно, были свои семейные причины сводить счеты с «фирмой».

Простая и одновременно страшная мысль пришла ей накануне похорон принцессы Мэри, от которой она проснулась в холодном поту и ощутила, что ей в большой спальне, где она находилась одна, страшно.

Очень страшно.

Похоже, у «фирмы» был враг, и был им отнюдь не только Шон Фэллоу, который, вне всяких сомнений, ненавидел королевское семейство и старался причинить ему как можно больше вреда.

Нет, имелся еще иной, скрытый, враг — враг, не исключено, прикрывающийся любезной маской. Враг, который и поставлял Фэллоу скандальную информацию о королевском доме Великобритании, и по какой-то причине делал это именно сейчас.

Словно…

Словно у него был план.

Но если так, то что это за план? А кто этот враг?

Враг внутри «фирмы».

Похороны состоялись в узком семейном кругу в Виндзорском замке. Вика заметила, что бабуля, облаченная во все белое, потому что белое — цвет траура королев, передвигалась крошечными шажками, как будто боялась упасть.

Ей так хотелось подойти, обнять старую даму, взять ее под руку.

Но к ее величеству королеве никто не имел права прикасаться, поэтому девяностодвухлетняя мать, провожавшая в последний путь гроб с телом своей шестидесятисемилетней дочери, была обречена ковылять в полном одиночестве.

Дедуля, сидевший в инвалидном кресле, смотрел куда-то в пустоту. Что может быть трагичнее родителей, хоронящих собственного ребенка.

Трагичнее и нелепее.

Эдди был один: Кэролайн, сославшись на свои недавние роды, участия в похоронах не принимала. Скорее всего, по той причине, что фотографы к участию в церемонии допущены не были, а если не было фотографов, то Кэролайн предпочитала остаться дома.

Семья была далеко не в полном сборе, вернее, из детей бабули был только принц Уэльский с Сибби, а также второй сын, дядя Кларенс, и его бывшая жена, рыжеволосая, известная своими скандалами герцогиня Кларенс.

Их обе дочки отсутствовали, находясь в психиатрической клинике.

Бывшие супруги, давно окончательно рассорившиеся, а теперь после скандала с дочерьми обвинявшие в случившемся друг друга, вынужденные принимать участие в траурном мероприятии, едва кивнули друг другу и уставились в разные стороны.

Графа и графини Честер вместе с детьми по понятным причинам не было.

Присутствовали и прочие, дальние, королевские родственники, с которыми Вика еще не успела познакомиться.

— Привет, — услышала она приятный мужской голос и, обернувшись, увидела высокого статного молодого мужчину, как и Пит, с бородой, но темной и более стильной, который держал на руках маленького ангелоподобного мальчика лет трех. Мальчик улыбнулся Вике, и у нее на сердце стало тепло-тепло.

— Мы ведь незнакомы, не так ли? — произнес мужчина, кого-то ей смутно напоминавший. И вдруг она вспомнила, кого — короля Джеймса, того самого, который отрекся от престола ради разведенной американки.

— Точнее, я вас знаю, а вы меня еще нет, — сказал он.

Вика, потрепав ангелоподобного мальчика по золотистым кудряшкам, произнесла:

— Я тоже вас знаю. Вы ведь оба Джеймсы, отец и сын? Вы внук короля Джеймса Третьего, а это его правнук?

В восхищении взглянув на Вику, молодой человек воскликнул:

— Как вы быстро нас вычислили!

Окинув полупустую капеллу взором, Вика ответила:

— Ну, так как семья далеко не вся в сборе, то сделать логические выводы не так сложно. Я — Виктория. А ты ведь Джеймс?

Она протянула палец мальчику, и тот, схватив его, засмеялся.

Как же разительно отличался этот живой, непосредственный ребенок от вымуштрованных отпрысков Кэролайн!

Поставив мальчика на пол, молодой человек сказал:

— Иди к бабушке, она ждет, чтобы ты поцеловал ее, а то сегодня утром вы мало пообщались…