Гордость и страсть

— Я хочу смотреть на тебя, касаться и целовать, почувствовать твое тело под моим. Заставить раскрыться для меня, как экзотический оранжерейный цветок.

— Сассекс…

Он застонал.

— Ты тоже этого хочешь. В том поцелуе было все, что должно произойти. Ты готова познать, что чувствуешь уже сейчас?

Вместо ответа, она стянула его галстук, обнажив шею, и коснулась языком впадинки у ее основания. Прежде чем она дотянулась, он обхватил ее груди и приподнял их, не отводя взгляда.

— Маленькие соски-вишенки, — пробормотал он. — Я думал о них весь день, мне так хочется взглянуть на них, когда они покраснеют и заблестят, я стану играть с ними, пробуя на вкус и наслаждаясь, словно десертом. Ты трепещешь? — осведомился он с улыбкой и шепнул: — Ты увлажнилась для меня? Твое тело изнывает в ожидании того, что я могу ему дать. Я чувствую, как тебя наполняет жажда, это чертовски хорошо.

Его рука потянулась к юбкам. Она чувствовала, как его пальцы скользят вверх по бедру.

— Позволь мне наполнить тебя, Люси. Позволь мне развести эти чудные бедра, погрузиться глубоко внутрь, дав желанию загореться и вырасти. Ты испытаешь экстаз, как прошлой ночью, только со мной внутри. Я так хочу ощутить твой внутренний трепет, сладкую дрожь твоего тела. Я буду в тебе, а ты во мне…

— Ваша светлость, — сказала она, сжимая его плечи. — Мы не должны. Нас могут увидеть. У нас не будет пути назад, если это произойдет.

Ему невозможно было помешать, сопротивление только подхлестывало его желание. И все же он почувствовал ее стремление отдалиться, хотя тело ее говорило об обратном, ведь сейчас она осознала, как никогда, силу страсти, которую они скрывали друг от друга.

— Ты больше никогда не обвинишь меня в бесстрастности, — заявил он и обжег ее губы поцелуем. Его язык ворвался в рот Люси яростно и чувственно. Он обхватили ее бедра и неистово привлек к своему паху, демонстрируя силу эрекции.

Люси пронзил страх, она не могла противиться желанию, но и поддаваться распутству не желала. Ощущая ее сопротивление, герцог распалился еще сильнее.

— Богом клянусь, ты не обвинишь меня в холодности. Ты чувствуешь, как горит мое тело? Ты говорила, что во мне нет и капли той безрассудной страсти, что свойственна любому мужчине. Тогда ты не знала. Сегодня ты познаешь глубину моей страсти, — жарко прошептал он, сотрясая ее тело ударом чресел. — Тебе придется, — прерывистым шепотом произнес он, опуская руку и расстегивая брюки. — Сегодня у тебя не останется сомнений в моей страстности, впредь ты не посмеешь обвинить меня в холодности. Да, я не такой, как другие мужчины. Я лучше, сильнее и горячее. Наплевать мне, если нас застанут, это лишь ускорит неизбежное.

Люси замерла, широко распахнув глаза. В ее сознании забрезжило понимание происходящего, словно пелена спала с глаз. Но Сассекс, горящий от страсти, не собирался отпускать ее.

— Как это низко, — бросила она, вырываясь из его рук. — Вы не джентльмен, сэр.

— Вам и не хотелось джентльмена, — ответил он, преодолевая лихорадочное возбуждение и возвращая голосу спокойствие и самообладание. — Согласитесь, вы сами этого хотели. Извивались и стонали в моих руках.

— И вы это сделали лишь ради того, чтобы доказать мне?

Он ужаснулся:

— Люси, боже правый, нет же!

— Я сказала вам колкость, а вы решили ответить мне, не так ли? А может, вы надеялись, что кто-нибудь войдет сюда и застанет нас при столь скандальных обстоятельствах?

— Нет, — быстро выговорил он. — Все совсем не так. Если бы вы знали, как часто мне приходилось засыпать в подобном состоянии, — он кивнул на свои брюки, — тогда бы вы знали, что это… — Помолчав, он провел дрожащими пальцами по волосам. — Это совсем не то, о чем вы подумали. Я пришел сюда вовсе не ради этого…

Скрип распахнувшейся двери оборвал его, и Люси, ужаснувшись, увидела побагровевшее от гнева лицо отца, вошедшего в комнату.

Обнаружив дочь в объятиях Сассекса, он отвел глаза и, потрясая перстом, воскликнул:

— Клянусь Богом, девочка, это последняя капля! Твое сопротивление, сомнительные поступки. С меня довольно. Ты выйдешь за Сассекса, и я отказываюсь что-либо слышать от тебя по этому поводу.

— Папа!

Он поднял руку, но герцог выступил вперед, заслонив ее. Его волосы были в полном беспорядке, рубашка выбилась из брюк, шея обнажена.

— Я бы на вашем месте сдержался. Если вы тронете ее, ответите передо мной.

— Что, во имя Господа, все это значит? В этом доме собралась чуть ли не вся лондонская знать, что, если бы вас застали? Сассекс, когда вы уверяли меня, что найдете способ склонить ее к замужеству, я и представить не мог, что человек вашего положения опустится до того, чтобы совокупляться в публичном месте. Пол в моей библиотеке подошел бы для этого гораздо больше!

— О! — воскликнула Люси, борясь с обжигающими глаза слезами.

Именно в этот момент она увидела, что рядом с ее отцом стоят Изабелла и Блэк. Блэк тщательно изучал свои сапоги, Изабелла прикрывала рот рукой.

— И чтобы насладиться плодами содеянного, вам понадобились свидетели моего унижения! — С этими словами она вывернулась из-под руки герцога.