Гордость Карфагена

Сапанибал ожидала Имаго Мессано в своем саду — в огороженном уголке, расположенном на дальнем конце их семейного дворца. Покои старшей дочери Дидобал не были такими роскошными, как в период ее брака с Гасдрубалом Красивым, но они по-прежнему соответствовали вкусам Сапанибал . Приемный зал переходил из дома в сад почти без границы между ними. Она сидела на каменном стуле под тенью нескольких высоких пальм. Вода вытекала тонкой струей из большого резервуара, скрытого за стеной, и вливалась в маленький пруд, который находился за ее спиной. Поросший камышом и водяными лилиями, он служил обителью для нескольких декоративных рыб и ужей, ставших толстыми и ленивыми от щедрости их хозяйки.

Она попросила Имаго о встрече по трем деликатным причинам. Во-первых, он был членом совета и, следовательно, лучшим источником информации, обсуждаемой там. Во-вторых, она знала его как человека, абсолютного преданного их семейству. Между прочим, это было редкостью среди нынешней карфагенской аристократии. В-третьих, он всегда относился к ней с почтением как к вдове героя и никогда не отказывал ее просьбам. Сапанибал не часто общалась с мужчинами до своего брака с покойным супругом. Иона не замечала большого интереса к себе в те годы, которые последовали за его кончиной. Она объясняла такую пустоту отношений особыми свойствами своего характера, высоким положением семьи и непревзойденной репутацией братьев. К тому же, Сапанибал не отличалась красотой. Учитывая эти обстоятельства, она дорожила дружбой Имаго и проявляла к нему явную симпатию.

Сапанибал не стала подниматься со стула, когда советник вошел. Наблюдая за ним, пока он шагал по полированным гранитным плитам в свободных развевавшихся одеждах, достаточно постаревший, чтобы неуклюжесть юности трансформировалась в степенное спокойствие, Сапанибал вдруг почувствовала, что ее пульс ускорился. Она давно обещала себе, что не будет показывать Имаго, насколько сильно он нравился ей. Она влюбилась в него еще в девичестве, и некая искра того раннего восторга сохранилась в ее сердце. Мессано не был воином, но под командованием ее отца он участвовал в подавлении мятежных наемников. Это требовало немалого мужества, поскольку те сражения были отмечены неописуемой жестокостью. Конечно, он знал, что означала бы власть разношерстной толпы вооруженных нищих — грабежи дворцов, насилие и ужасную смерть для всех аристократов. А он тогда был молод, его ожидала славная карьера. То, что он подверг себя опасности, подтверждало его отвагу, хотя с тех пор Имаго вел пассивный образ жизни. Впрочем, не так давно он еще раз проявил свой характер, дав Фабию Максиму достойный ответ, когда тот объявил Карфагену войну.

— Добро пожаловать, Имаго Мессано, — сказала она. — Спасибо, что ты решил порадовать меня своим визитом.

— Не за что, — садясь на стул, ответил он. — Мне приятно выполнять просьбы Баркидов.

Сапанибал предложила ему легкие закуски и освежающие напитки. Какое-то время она вела светскую беседу, расспрашивая советника о его здоровье и об успехах детей. В разговоре они оба избегали печальных упоминаний о его покойной жене. Затем Сапанибал попросила его рассказать о дебатах в совете. Прежде чем отвечать, Имаго пригубил лимонад, который принесла ему служанка. Мессано в наслаждении закрыл глаза.

— У меня пристрастие к горьковатым напиткам, — признался он.

Открыв глаза, Имаго взглянул на Сапанибал.

— Ты, конечно, знаешь о том, что приключилось с твоим братом Ганноном. Совет получил известие о его поражении в битве с римлянами и последующем пленении. Потеря десяти тысяч солдат — это не пустяк, а значительная неудача. Кроме всего прочего, она серьезно затруднила наше положение в Иберии.

Сапанибал почувствовала, как на ее затылке поднялись волосы.

— Насколько я знаю, у моего брата не было выбора. Римляне высадились в Эмпориях, и греки приняли их с радостью. Что ему оставалось делать? Он сражался, защищая наши интересы. Если бы совет заботился о своих генералах, то уже начал бы переговоры о его освобождении. Почему их не ведут?

Имаго задумался над ответом. Его руки были украшены тяжелыми кольцами с драгоценными камнями. Пока он, размышляя, барабанил пальцами по колену, кольца звенели почти как броня.

— Вряд ли римляне отпустят генерала из плена. Ведь он, вернувшись домой, на следующее утро снова выйдет на поле боя. По этой причине мы и не торгуемся с ними. Время покажет другие пути.

— Нет, не время покажет пути, а Ганнибал. Если Карфаген направит ему подкрепление, он снова станет непобедимым. Я не сомневаюсь, что тогда он сам освободит Ганнона.

Имаго вздохнул, демонстрируя свое отношение к женским фантазиям.

— Будем надеяться, что все так и будет. Я могу лишь сказать, что совет решил направить подкрепление в Иберию. Об Италии и речи не шло.

— А как же Ганнибал?

— Когда ситуация в Иберии стабилизируется, Гасдрубал сможет примкнуть к старшему брату.

Сапанибал вскинула вверх открытую ладонь. Это движение, словно трюк заклинателя змей, заставило Мессано умолкнуть.