Гордость Карфагена

Они шли по болотам четыре дня и три ночи. В какой-то момент Имко понял, что его ноги больше не проваливаются в грязь. На четвертый вечер похода он вышел из воды и, упав на сырую землю, почувствовал под собой твердый грунт. Утро пятого дня показало ему страну, называвшуюся Этрурия. На этот раз Имко с легкостью воспринял все, что увидели его глаза: холмистые земли, сочные пастбища и красивые селения, утопавшие в цветении весны. С благословения Ганнибала они могли грабить их вволю.

* * *

Разрешение на мародерство было больше, чем наградой для армии. Оно, прежде всего, являлось необходимой мерой для восстановления сил и духа воинов. Кроме того, Ганнибал хотел занять солдат каким-нибудь делом, пока он боролся с недугом, подхваченным на болотах. Он не ослеп, как утверждали слухи. Ине оглох. Тем не менее его левый глаз страдал от сильной инфекции. Ганнибал впервые в жизни чувствовал такую зловещую силу внутри своего тела. Она, как червь, пожирала его глазное яблоко, оставляя в нем безжизненные дыры. Она проедала путь к центру мозга, превращая мир в бесформенный хаос. Синхал предупредил его, что болезнь может распространиться на другой глаз и даже глубже. Хирург делал промывания, накладывал мази, а на ночь вспрыскивал под распухшие веки бесценные капли морской воды, которым полагалось держать роговицу влажной и тем самым способствовать ее возвращению в естественное состояние. Он заставлял Ганнибала пить травяные чаи, предназначенные для восстановления здоровья. Он принуждал командира лежать лицом вниз, чтобы зло потеряло хватку и выпало из глаза. Но, казалось, ничего не могло обуздать проклятую инфекцию.

К процессу лечения подключился и Мандарбал. Ганнибал знал, что жрец чувствовал себя не у дел с самого начала кампании. Хотя он выполнял ритуалы жертвоприношений на каждой стадии похода и толковал знамения среди ливийских и нумидийских солдат, Ганнибал не консультировался с ним в военных вопросах. Зачем командиру спрашивать мнение, которое он не стал бы принимать? Связь с богами придала бы глупым и мрачным советам жреца излишний вес, и они могли бы помешать его усилиям. Но в данном случае речь шла не о войне. Поэтому Ганнибал попросил Мандарбала пооб щаться с богами относительно его здоровья. Тот провел несколько молитв и ритуалов, призывая богов изгнать болезнь туда, откуда она взялась. Жрец разрезал шеи у трех козлов, молодой телки и зрелого быка, предложил их кровь божествам, которые, по его мнению, были в ответе за болезнь командира, однако никакого улучшения не последовало.

В принципе, Ганнибал без всякой мистики знал, откуда появилась болезнь. Она возникла из болотной грязи, когда конь взбрыкнул ногой и капля жижи попала ему в краешек глаза. Он рассеянно потер веко. Какой-то острый кусочек ила вонзился в зрачок, резанул по оболочке глазного яблока, и началось заражение. Командир понимал, что он уже никогда не будет таким, как прежде. Болезнь не имела отношения к перепадам температуры, постоянной влаге, насекомым, лихорадке и запаху смерти, витавшему в воздухе. Она пробралась в него из недр болота.

Заброшенная дорога оказалась не такой уж страшной, как он ожидал. Все беды, пережитые армией, он предусмотрел заранее. Количество смертей не удивило его. Потери находились в разумных пределах, еще раз доказав, что он почти не ошибался в прогнозах подобного рода. Его тревожил лишь тот факт, что он тоже попал под удар судьбы. Ему вспомнилось, как немногим больше года назад он стоял перед Имилце , демонстрируя ей свое безупречное тело. Он с усмешкой вспомнил, как однажды в шутку сказал Сапанибал, что ни холод, ни любые земные обстоятельства не смогут нанести ему вред. Теперь на его бедре ветвился шрам от копья. Тело ослабело от борьбы со злыми духами холода. Его зрение перестало адекватно воспринимать окружающий мир. Он чувствовал пределы собственных физических сил. Некоторые люди, глядя на его дела, считали, что он подгонял Фортуну плетью, словно мула. Ганнибал был не против такого смелого сравнения, но он знал, что его отношения с Судьбой отличались опасным непостоянством.

В тот вечер, когда армия вышла из болот, он провел совет с генералами. На протяжении всей встречи Магон смотрел на него с угрюмым изумлением. Он не произнес и двух слов, но перед тем, как уйти в свою палатку, младший брат пожелал поговорить с Ганнибалом лично и наедине. Как только офицеры попрощались с ними, он высказал свои мысли без стеснения и мягкости.

— Как это могло случиться? Ты почти ослеп! Ты не видишь меня! Во всем виноват нумидиец! Мы вырвем у него глаза за то зло, которое он навлек на тебя! Ганнибал, нужно что-то делать. Не поддавайся болезни! Ты слышал, что говорит Мандарбал ? Он верит, что только человеческие жертвоприношения могут успокоить богов, покаравших тебя.

Взглянув на огорченное лицо брата, Ганнибал вдруг нашел ответ, который так долго искал. Он понял, что все это время боролся с сомнениями относительно собственных сил. На его губах заиграла усмешка. Магон, сам того не осознавая, помог ему вернуть былую уверенность в себе.