Гордость Карфагена

— А ты, значит, в конце дня ублажаешь себя за то, что прожил время от рассвета до заката? Но разве ты не знаешь, что после ночи наступает новый день? Неужели, выдыхая воздух, ты веришь, что выполняешь великое дело? Или ты каждый раз вспоминаешь, что в следующий момент тебе придется сделать вдох и начать процесс дыхания заново? Тысячи разных людей хотели бы увидеть мои промахи. Я не могу терять бдительность — даже на мгновение. Таков удел командира. Возможно, однажды ты поймешь меня. Подойди и присядь, если, конечно, не против.

Ганнон сделал пару шагов, оставив между собой и братом небольшую дистанцию.

— Брат, мне известно, что ты не доволен моим решением. Я снова обдумал ситуацию, и мой план не изменился. Ты останешься здесь, чтобы присматривать за суссетанами. Без сильной руки их не удержишь в подчинении. Надеюсь, что ты понимаешь важность этой миссии. Утром повидайся с Бостаром. Он подготовил для тебя инструкции: имена осведомителей и доверенных людей в этом племени, географические карты и отчеты о ресурсах. Ты должен научиться местному языку. Мы нашли для тебя наставника. Я лишь прошу, чтобы ты был более воздержанным в поисках наслаждений. Не забывай, что нашего зятя зарезали в постели.

Разговор подошел к концу. Командующий разрешил ему уйти, как какому-нибудь простому офицеру. Ганнон почувствовал жар на щеках и свинцовое давление за ушами. Он повернулся, откинул полог, но не вышел из палатки. Его ноги не желали двигаться.

— Неужели ты считаешь меня таким неудачником? — спросил он.

Ганнибал, не поднимая головы и не меняя тона, спокойно ответил:

— Ты мой брат, а мне здесь нужен надежный генерал.

— И тебе плевать на то, что я тоже хотел бы открыть ворота Рима?

Ему удалось привлечь к себе взгляд командира.

— Я не думал об этом. Хотя такое желание естественно, если учесть, чья кровь течет в твоих венах. Но почему ты возражаешь мне? Это назначение, а не наказание. Я дал тебе приказ, и ты должен выполнить его. Когда я прошу тебя об услуге, то надеюсь, что ты будешь подчиняться мне беспрекословно. В прошлом ты часто нарушал мои распоряжения. Я даю тебе новую возможность доказать свою лояльность.

Ганнибал вновь вернулся к документам и жестом показал, что встреча закончена. Однако Ганнон не мог так просто уйти.

— В одной фразе ты сказал, что это важное назначение, которое не является наказанием. В следующем предложении ты указал на мои недостатки. Выходит, первые слова были неискренними? Говори со мной честно! Ты многим мне обязан!

— Впервые слышу, что я тебе должен, — ответил Ганнибал. — Скорее, ты мой должник.

Увидев нахмуренные брови брата, пульсирующие вены на его висках и гневный взгляд, метнувшийся к нему вслед за словами, Ганнон почувствовал, как в нем опять нарастает желание убить Ганнибала. Тайная мысль, в которой он находил утешение. Решение, невообразимое прежде. Не важно, что случится дальше. Главное, что такое действие было возможно. Он мог убить Ганнибала и закончить их извечный спор. Уравновесив крайности чувств, Ганнон с усмешкой повернулся и вышел из палатки командира. В последующие дни он избегал его, словно они были врагами, а не братьями. Ион старался не думать о Силене. Ганнон никогда не стыдился своих желаний. Но грек породил в его сердце непонятное волнение, какое-то движение в глубоком омуте души.

Теперь, через два месяца, лейтенант принес ему новости, которых он боялся больше всего. Легион под командованием Гнея Сципиона высадился в Эмпориях — греческом городе, отвергнувшем союз с карфагенянами. Римское войско там приняли с радостью. Легион имел двукратное превосходство по численности и был направлен в эту часть страны для ликвидации десятитысячной армии, которой командовал Ганнон. Сципион не делал секрета из того, что его главной целью являлась охота на Баркидов.

— Мы должны предупредить Гасдрубала, — сказал Ганнон на военном совете. — Нас слишком мало, чтобы сражаться с римлянами.

Лейтенант, уступавший Ганнону в ранге и возрасте, покачал головой.

— Пополнения все равно не будет. Гасдрубал сейчас ведет кампанию на юге от Нового Карфагена. Мы, конечно, можем отправить ему сообщение, но нам придется действовать самостоятельно.

— И решительно, — добавил другой офицер.

Ганнон прижал ладони к глазам и впился пальцами в волосы. Увидев столь необычный жест генерала, офицеры нервно зашаркали ногами. Он игнорировал их шепот. Его кишки изогнулись и завязались узлами. В груди появилось стеснение, и каждый новый выдох начал стягивать легкие все туже и туже. Прошло лишь несколько мгновений, а он уже не мог дышать свободно. Решительные действия? Конечно. Ожидание не принесет ему пользы. Римляне могли высадить на берег еще один легион. Они могли заключить союз с иберийцами, а затем, ознакомившись с местностью, окружить его армию. Пока они только чужаки на этой территории. И Гасдрубал действительно вряд ли успеет на помощь.