Гордость - не порок, а большая роскошь (СИ)

– Чего? – я была так возмущена, что крик получился слишком громким. Из-за двери очень «в тему» раздались слова «kiss my lips» из моей любимой песни.

– Тише ты, – он зажал мне рот рукой, которую я сразу же укусила. – Блять, – вскрикнул он и посмотрел на следы от моих зубов. Я слегка его укусила, не до крови. Я же не вампирша какая-то. Просто нечего нарушать мое личное пространство.

– Так тебе и надо, – я сложила руки на груди и огляделась по сторонам. Хотелось присесть, чтобы дождаться окончания этих долгих десяти минут в моей жизни.

– Ладно, не хочешь по-хорошему – сама напросилась, – вздохнул он и, обхватив мое лицо руками, поцеловал. Я брыкалась руками, пока он не завел их мне за спину, а другой рукой, крепко обхватил подбородок. Я не могла дальше продолжать держать рот закрытым, воздуха уже не хватало, а он все не отступал. Я набрала в грудь побольше воздуха и уже открыла рот, чтобы сказать, что если он не отпустит меня, то я его кастрирую, как он воспользовался моментом и углубил поцелуй. От шока я не могла даже возмутиться.

– Ты как бревно, – он отступил от меня и ухмыльнулся. Вот гад!

Я вытерла рот тыльной стороной ладони и зло посмотрела на него:

– Ну ты и сволочь, – я покачала головой. Во рту ощущался привкус сигарет и какого-то алкогольного напитка, который он, видимо, пил.

В это время дверь, запертая на ключ, открылась, и показалось лицо Антона, а за ним и еще нескольких людей. Он посмотрел на мое раздраженное взбудораженное состояние и присвистнул:

– А вы времени не теряли. Молодец, Рус.

– Придурки, – я оттолкнула Антона и вышла из тесного помещения. Воздуха не хватало.

– Ты че, не дал ей что ли? Чего она такая психованная? – услышала уже за спиной смешки Антона. Дегенерат озабоченный.

Не хотелось идти в толпу и веселиться. Хотелось домой в тишину и покой.

– Не злись, Рин, – от этого сокращения даже злость мгновенно улетучилась. Не до конца, правда, но на время. Сокращенно меня называли лишь самые близкие, или когда я сама разрешала так себя называть. – Пойдем, покажу тебе комнату. Мы сегодня ночуем здесь, – я послушно пошла за парнем. А что мне еще делать? Ночью неизвестно откуда добираться до города? Я не настолько экстремалка.

Комнату я особо не рассматривала. Небольшая в пастельных тонах. В центре полутораспальная кровать, а рядом прикроватная тумбочка с зеркалом. В комнате было тепло, поэтому я так и легла на кровать в джинсах и блузке. Руслан же схватился руками за края футболки, но уловив мой злой взгляд, опустил их.

– Ты сегодня спишь на полу. Я на тебя обижена и зла.

– Там холодно. Я заболею и умру. А тебя потом совесть загрызет за это.

– Совесть? Не будь наивным, я ее в детстве на мороженку променяла, – кивнула головой я.

– Если она у тебя вообще была, – хмыкнул он.

Я все же решила пустить его в кровать. Вытащив прямоугольную подушку, я сначала хотела двинуть ей парню за сценку в кладовой, и за его друзей, и за его дурацкий спектакль в школе, но потом все же передумала и решила, что пусть пока живет. Отодвинувшись от него на максимальное расстояние, которое позволяла не очень большая кровать, тем более для двух человек, я быстро уснула, не обращая внимания на смех и музыку, доносившиеся с первого этажа.

========== Глава 8. “Она не похожа на всех и этим цепляет” ==========

Утром, судя по всему, идти в школу была настроена я одна. Кое-как мне все же удалось растолкать спящего Руслана, который с трудом встал с кровати. По пути к выходу я не раз споткнулась об пустые бутылки из-под алкоголя и даже несколько лежащих человек, один из которых спал на футбольном мяче и выглядел при этом очень довольным даже во сне.

– Как думаешь, может помочь ему и вызвать службу по уборке квартир? – спросил Руслан, как только мы добрались до школы.

– Обойдется. Пусть мучается за свой штрафной с поцелуями.

– Жестокая ты женщина, – усмехнулся брюнет и пропустил меня вперед.

– Не женщина. Ты проверял что ли? – язвительно ответила я и, не дождавшись от него ответа, пошла вперед. Обернувшись, заметила, что он немного подвис. – Ты идешь? Мы уже опаздываем, – и действительно, в это время прозвенел звонок.

– А ты предлагаешь проверить? Я не против, – догнав меня, он закинул руку мне на плечо.

– Перебьешься, извращенец, – фыркнула я и скинула с себя его конечность. Он разочарованно вздохнул и прошел на свое место. В классе на нас все удивленно пялились. Странно, сейчас я не чувствовала к нему той ненависти, что была тогда, когда он сказал мне те обидные вещи наедине. Но прощать ему их, тем не менее, я не собиралась.

Последним уроком у нас была физкультура. Никогда ее не любила. Переодевшись в форму, я одна из последних вышла из раздевалки. Сделав разминку, мы должны были пробежать двадцать кругов. На десятом, мне стало нечем дышать, и я остановилась, наклонившись и поставив руки на колени.

– Эй, новенькая, вернулась в строй. Или ты такая особенная? Бегают все! – прокричала бывшая Руслана. Бедняга, она уже не знает, как придраться ко мне.