Гордость Павлина

— Они говорят, что Зеленый луч у нее, потому что он взял опал из тайника и отдал ей.

— Никогда не слышала подобной глупости, — твердо сказала я.

— И я тоже. Но все это огорчает меня. И вы как раз поймали меня в такой момент.

— Я рада, что вы рассказали мне об этом, миссис Лод. Но давайте забудем эти выдумки.

Она помедлила.

— Ну, я, конечно, не верю этому, но думаю… Я только считаю, что вы должны быть настороже. — Я удивленно посмотрела на нее, а она, кусая губы, в смятении пробормотала: — Должны избегать сплетен.

«Ку-ку, ку-ку…» — запели часы на стене, отсчитывая время своим дурацким криком.

* * *

Когда я приехала в город, мне казалось, что люди украдкой смотрят на меня с жалостью и спрашивают себя, все ли я знаю. В таком месте, как это, известно все обо всех. С каждого столба на меня смотрели объявления об убийстве Эзры. В городе было тревожно. Самым приемлемым объяснением случившегося была версия о беглом преступнике, который сразу покинул эти места. Единственное альтернативное мнение заключалось в том, что убийца среди нас. Я же знала, что убийца посещал Павлины и настолько часто, что никто не заметил, как он закопал кошелек в саду.

Когда я пришла в контору, Джереми ждал меня. Он хотел показать мне тот опал, который я обнаружила, в обработанном виде.

— Вы можете гордиться своей находкой, — сказал он мне.

— Как вы думаете, я чему-то научилась или это просто удача?

— Это не только случайность.

Он принялся готовить чай. У меня было огромное желание поговорить с ним о своем открытии и страхах, потому что он казался одним из немногих людей, с кем я могла поделиться опасениями. Но я знала, что этого делать нельзя.

Я перевела разговор на Зеленый луч.

— До вас дошли слухи о том, что Эзра похитил опал и погиб под его роковым воздействием? — спросила я.

— Я никогда не обращаю внимания на подобные слухи, — ответил он.

— Предположим, что это правда.

— Прежде всего, Эзра не вор. Он никогда бы ничего не похитил.

— У его жены прекрасная коллекция. Возможно, он хотел добавить к ней самый красивый опал, — сказала я.

Джереми покачал головой и сказал:

— Если бы Зеленый луч нашли, все бы прояснилось.

— О да! Но где он? Я только хотела бы знать, с чего начать поиски. Видите ли, это непросто, потому что Джосс не хочет возбуждать лишние слухи.

Джереми нахмурил брови.

— Странно. Может быть, он ведет тайное расследование?

— Так как опал принадлежит нам обоим, я думаю, что он бы посоветовался со мной. Может быть, я могла бы что-то сделать одна?

— По-видимому, когда мистер Хенникер уехал, опал был на месте. Значит, его взял тот, кто знаком с домом. Таким человеком может быть любой, работающий в доме, на которого никто не обращает внимания, когда он приходит и уходит. Вы могли бы расспросить слуг. И вы можете быть уверены, что я буду настороже и сделаю все, что смогу.

— Благодарю вас, Джереми.

Внезапно дверь открылась, и в комнату заглянул Джосс.

— О, — сказал он, — я вижу, снова дружеская беседа.

Он хотел выйти, но Джереми спросил:

— Я вам нужен?

— Позже, — ответил Джосс и захлопнул дверь.

Вскоре я вернулась в Павлины. Я закрыла жалюзи от жары и прилегла, но не могла сосредоточиться на чтении и продолжала размышлять о том, мог ли Джосс зарыть кошелек в саду. И чем больше я думала, тем абсурднее мне казалась эта мысль. Как просто было выбросить этот кошелек в буше, что вполне мог сделать любой преступник.

Внезапно я вздрогнула от тихого стука в дверь. Он был так легок, что я едва расслышала его. Я пригласила стучавшего войти, но ответа не последовало. Я выглянула в коридор.

— Кто здесь? — спросила я.

Тишина. Затем сверху я услышала звук клавикордов. Это был вальс Шопена.

Я удивилась, что кто-то из домашних играет на клавикордах, и любопытство привело меня к лестнице, ведущей на галерею, где стояли клавикорды. Когда я уже поднималась по ступеням, музыка внезапно оборвалась. Я открыла дверь и вошла. В галерее никого не было. Я огляделась в отчаянии. Неужели мне это почудилось? Нет, я отчетливо слышала звуки музыки.

Спускаясь по лестнице, я услышала, что кто-то ходит в холле. Это была миссис Лод, она только что вошла.

— Как жарко в городе, — сказала она.

— Вы снова ездили за покупками? Ведь вы были там утром.

— Я кое-что забыла. Вы чем-то взволнованы, миссис Мэдден?

— Мне показалось, что кто-то играет на клавикордах в галерее.

— О нет. Не думаю. Никто не трогал их уже много лет. Мистер Хенникер играл иногда. Для такого человека, как он, верить в сверхъестественное было очень необычно. Он говорил мне: «Эммелина… — обычно он называл меня полным именем, — Эммелина, когда я играю, мне кажется, что я вызываю кого-то из могилы…» Он говорил, что она умерла от разбитого сердца, и если бы он остался в Англии, то спас бы ее. Странно, что вам почудилась музыка.

— Нет, не почудилась.

— Что же это, миссис Мэдден? Я не могу представить себе.

— Неважно, — оборвала я разговор.

На самом деле я была твердо уверена. Я слышала, как кто-то играет на клавикордах.