Гордость, сила и зима: стирая границы

— Дбброй ночи, Валерии, — не очень ровно помахал рукой Эван, обратившись ко мне во множественном числе.

— О, кому-то хватит уже.

— Я нрмльно, — отнекивался ясновидящий.

— Я про себя, — слукавила я, сделав движение ладонью за спиной, намекающее на то, чтобы мне дали ключ. — Проводи подругу до комнаты, а то заблужусь.

— Пшли, но я вернсь.

— Конечно, — улыбнулась, сжав в руке ключ от комнаты Дика и Эвана.

Всего мы сняли три комнаты — я, на правах девушки, проживала в гордом одиночестве, а вот ребята разделились по кровному родству — брат с братом. И нам с Эваном предстояло совершить нелегкий для него подъем по лестнице, потому что ноги парня сейчас определенно существовали отдельно, выписывая просто удивительные кренделя. На второй этаж мы понимались минут пятнадцать, а я неустанно благодарила Всевышнего, что на третьем этаже все комнаты были заняты. Кое-как отперев дверь, я ввалилась в помещение и втащила за собой Эвана.

— Кроватка! — радостно сказал Эван. — О, еще одна!

— Кроватка, кроватка, алкашня, — тихо пробормотала я, подталкивая его к одной из коек.

Парень сделал пару шагов назад и плюхнулся на кровать, которая угрожающе прогнулась, но испытание выдержала. Эван попытался поймать сапог и стянуть его, но, кажется, обувь упорно убегала от него. Но он не сдавался и справился с задачей, забросив сапоги в дальний угол комнаты.

— Минуточку плжу и спщусь, — заплетающимся языком заверил меня Эван.

— Обязательно, — кивнула провидцу, подходя к окну и открывая форточку.

А затем прошлась взглядом по комнате, выискивая кувшин с водой. Поиски достаточно быстро увенчались успехом, я налила воды в стакан и поставила его на тумбочку рядом с кроватью Эвана. Кому-то утром будет очень хотеться пить. Я села на пустую кровать, собираясь дождаться, пока он заснет, а то потянет на приключения — ищи потом по всем Ромовым куличам. Эван посмотрел на меня, а потом пьяно хихикнул:

— Ну вот как ты не змечешь, что… — тут сон его окончательно сморил. — Хр-р-р.

— Что ты напился, как свинья, дружок, — прошептала я, накрывая друга одеялом, и пригладила его растрепанные волосы.

Никогда бы не подумала, что Эван — храпит. Интересно, что он хотел сказать? Я готова была поставить последние деньги на то, что утром он этого и не вспомнит. Открыв дверь, я поперхнулась, потому что увидела, как Лекс, Дик и Алан (именно в таком порядке), обняв друг друга за плечи, пытались изобразить танец задорных синичек — то есть дергали ногами в разные стороны и что-то весело чирикали. Угораздило же со скрытыми алкоголиками связаться… Дик отделился от конструкции и начал ломиться в мою дверь, которую я еще не успела отпереть. Винтеры же скрылись в своей комнате и с грохотом в ней разместились.

— Форс, ты промахнулся комнатой, — подошла я к нему и потянула на себя.

Он повиновался, но в какой-то момент запнулся и начал заваливаться на меня, а я рефлекторно обхватила его торс руками и начала отступать назад.

— Я не удержу тебя, Дик! — на ходу верещала я.

С громким топотом мы ворвались в комнату, я уцепилась пальцами правой руки за дверной косяк и смогла удержаться на ногах. Кое-как я перекинула левую руку Дика через плечо и повела его в сторону койки. Докатилась, Прайд. Я представила, что сказал бы отец, узнай, что его дочь пытается уложить спать очередного пьяного кровника. Одного она уже уложила. Если опустить нецензурную брань, то он бы промолчал…

— Все, спи, пьянь, — помогла я улечься Дику на кровать. И горестно спросила у пустоты: — И что мне с вами всеми делать?

— Понять и простить, — сонно пробормотал Ричард, обнимая подушку.

Я невольно улыбнулась, примерилась к его сапогам, но поняла, что только растормошу начавшего засыпать парня. Прикрывая за собой дверь, услышала нечеткую фразу, которая, видимо, никому конкретному не предназначалась:

— Сбылось, кстати.

Глава двадцать третья, о фикусах и теплых руках

Что может быть прекраснее ранней весны, когда снег уже почти полностью растаял, вокруг весело зажурчали ручейки, а природа начала оживать в прямом смысле? Пожалуй, только цветение деревьев, но до этого еще очень и очень далеко, а пока что мы могли наслаждаться долгожданным теплом. Я с удовольствием вдыхала свежий воздух, и счастье мое было бы полным, если бы не зудящий над правым ухом Джейсон Грей, который пытался выпытать, как же все-таки убить упыря.

Но обо всем по порядку. В самом начале брезня[14] король Филипп сообщил на очередном собрании, что намерен посетить Ронию — государство, граничащее с Ламелией на севере. В последнее время отношения между Ронией и Ламелией становились все более и более натянутыми, а случай с послом, который хотел отравить короля, отнюдь не способствовал установлению стабильного мира. Вести, приходившие от посла Ламелии в Ронии были, мягко говоря, неважными, если бы ни одна сторона ничего не предприняла, то обязательно началась бы война. Но наш правитель сумел найти выход.