Гордость, сила и зима

Эпилог, где делается выбор

Вести о том, что короля собирались убить во время Бала дебютанток, быстро разлетелись по всему государству. Рихард Норс был осужден, остаток своих дней ему придется провести на рудниках, ибо заговор против правителя — это не шутки. Теперь уже бывший советник планировал после кончины Филиппа Блейка посадить на трон свою марионетку — наследников у короля нет. Норс обладал достаточной властью, поэтому смог бы убедить всех подержать его кандидата.

Мою роль в этом деликатном деле не стали предавать широкой огласке, однако благодарственную грамоту я все-таки получила, и она на законных основаниях лежала в кабинете у отца среди других документов. Папа, кстати, не сильно удивился, когда узнал, что я оказалась втянута в очередную переделку. Но и скрывать своего облегчения не стал, узнав, что все завершилось благополучно.

Рижень[9] уже подходил к концу, когда я достала из шкатулки письмо, прибывшее из столицы. Окончательно сорвав печать, я еще раз перечитала содержание, смысл которого лишил меня покоя два дня назад.

Решив, что дольше тянуть не стоит, я направилась с письмом к отцу в кабинет. Он как обычно занимался делами конезавода, закопавшись в своих бумагах. Кабинет был насквозь пропитан ароматом кофе, а на столе уже скопилось с полдюжины чашек.

— Ты пьешь слишком много кофе.

— А, это ты, Вэл, проходи, — отец поднял голову и улыбнулся мне. — Что-то хотела? Ты просто так в мой кабинет не заглядываешь.

— Что думаешь по этому поводу? — подошла я к нему, протягивая письмо.

Пока отец его читал, я собирала чашки вокруг него и переставляла их на кофейный столик. За моей спиной раздались шаги — это отец отошел к окну. В помещении воцарилось молчание, единственные звуки — это треск дров в камине. Прошла минута, другая…

— Ты ведь уже все решила, — не спросил, а скорее утвердительно сказал отец, поворачиваясь ко мне.

— Да, — еле слышно шепнула я.

Папа подошел к креслу и сел в него, слегка прикрыв глаза рукой. Переубедить меня не получится, но он и не пытался — слишком хорошо знал мой характер. Вслух он не озвучивал своих мыслей, а я и так знала, о чем он думал.

— Папочка, — я подошла к нему и забралась на колени, обвив шею руками. — Помнишь, ты просил меня подумать о более важных вещах. Я подумала.

— Просто твоему старику трудно осознавать, что его маленькая девочка выросла, для меня ты всегда останешься ребенком, за которого я буду переживать.

— И этого ребенка ты хотел замуж выдать? — скорчила я забавную рожицу, заставив отца улыбнуться.

— Это другое, так я был бы уверен, что о тебе позаботятся. Кстати, могла бы и возразить по поводу старика, — ворчливо сказал папа, гладя меня по волосам.

— Ты у меня самый молодой, — ласково поцеловала я его в щеку.

— Так-то! Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе. А по поводу замужества — все-таки подумай, шучу-шучу, — папа остановил мой кулачок, нацеленный ему в плечо.

Мы еще долго сидели и разговаривали, разошлись только тогда, когда поленья в камине окончательно прогорели.

* * *

Прошла неделя. Этого времени хватило на то, чтобы собрать вещи и добраться до места.

И вот я, Валерия Прайд, стояла в небольшой комнатке перед дверью и тряслась от волнения, напряженно вслушиваясь в разговоры за стеной. От нервного напряжения я просто не знала, куда деть свои руки — то косу поправляла, то начинала штаны одергивать, то рубашку. Как меня там примут?

Доставленное мне письмо прислал король. А содержание было следующим — Филипп Блейк предлагал мне вступить в орден святой Линды, поскольку, «он убежден в моей преданности государству и чистоте помыслов». Там присутствовало еще много витиеватых фраз, половину которых я пропустила, ведь это всего лишь никому не нужная формальность. Основная суть ясна — мне доверяли. И не просто торгаш с улицы, а сам король. Эта мысль приятно грела и давала надежду на то, что я могу стать кем-то большим, чем просто наследницей богатого клана. К тому же, среди членов ордена не было ни одного целителя, так что мои способности будут весьма кстати. Эту фразу я приберегла на тот случай, если мужчины из ордена будут, а они точно будут, скептически настроены против девушки в их стане.

Разговоры за стеной, тем временем, начали касаться меня лично, пока что в завуалированной форме.

— Итак, основные вопросы мы обсудили, — раздался приятный голос монарха. — Теперь перейдем более приятному делу. Сегодня в наш орден вступит еще один человек.

Пронесся одобрительный гул, который достаточно быстро стих, Блейк продолжил:

— Присоединится ваш новый товарищ к Винтеру и Форсам, им давно пора четвертого найти. Так, шебутная троица, не спорить — я уверен, что вы сработаетесь, а я редко ошибаюсь в людях.[10]

О да, Дик будет в восторге.

Раздались шаги, и дверь комнатушки распахнулась, на пороге появился король.

— Готовы? Пойдемте. Не переживайте, леди, все будет хорошо.

Зал оказался ярко освещен, но постепенно глаза привыкли к слепящему с непривычки свету, и я начала разглядывать присутствующих.

Мама дорогая!