Гордый кадетский корпус (СИ)

Прекрасное лицо оказалось так близко, что Белик поначалу решил, что спит и видит сон. Девушка, которую он лицезрел почти всегда в свете рампы и на гребне восхищения толпы, склонилась над ним как простая смертная и бережно вытирала его лоб нежной тканью женского платка. В этот миг Белик забыл о кадетах и собственной дерзости, о грозящем наказании за организацию чужого побега. Да пусть бы хоть совсем голову оторвали эти подозрительно суровые всадники, лишь бы она в последний миг бытия оказалась на коленях этой феи! Вот счастье привалило!

Лина нахмурилась, но Белик тут же понял, что сердитая гримаса предназначена не ему, потому что лицедейка резко повернула голову, так что метнулись вдоль щеки роскошные кудри и произнесла сурово:

— Какое право вы имели избивать этого юношу? Вчетвером на одного! Я его хорошо знаю, он почтенный студент магической школы и никому не сделал зла.

Мысль о том, что Лине известно кто он, а значит не так уж и безразлична она к преданному поклоннику, оглушила почище кулака или чем там его приложили — этого он не видел и потому не запомнил. Белик едва не уплыл в страну блаженство на волне грёз, но всё же чуть повернул голову, чтобы обозреть супротивников.

Враг оказался всего один, тот, что был главным из четверых пришлых. Сердитое лицо пятнала ссадина на скуле. Неловко получилось. Белик в пылу азарта позабыл, что имеет дело с дворянином и может здорово поплатиться за испорченную благородную физиономию. Он немедленно решил, что надо продолжать со всем усердием изображать деревенского дурня: городские так охотно верят в глупость и неуклюжесть селян, что уловка, наверное, подействует.

Хотя, придётся тогда выставлять себя невежей перед всеми, пуще того — на глазах у Лины? Сердце подпрыгнуло в груди, вышибая из головы разум. Желая выиграть время, Белик закатил глаза, словно устремляясь обратно в уют обморока, но рассерженный дворянин не желал далее считаться с его слабостью, притворна она или подлинна.

Грубо схватив за отвороты кафтана, он сдёрнул Белика с упоительного ложа милосердия и швырнул на один из бывших в зале стульев. Упасть отсюда значило совсем уронить себя в глазах дамы, поэтому пришлось удержаться на месте.

— Моё почтение, благородный господин, — заговорил Белик, ощупывая обеими руками голову, словно сомневался, что она стала на нужное место. — Двое юношей попросили сделать одолжение и оседлать им коней, а потом я хотел почтительно посторониться и дать дорогу господам, что приехали с твоей милостью, но там было так тесно, мало места, что я нечаянно толкнул их, но не хотел, всё вышло случайно, а мне за это раскололи череп, я просто чувствую, как шевелятся его кости.

Лина чуть слышно фыркнула рядом. Белик поглядел на неё из-под ладони. Прелестная лицедейка стояла, гордо вздёрнув подбородок, и одной рукой царственно опиралась на обшарпанный стол сельской гостиницы. Так она показалась хороша, что Белик едва не бросился к её ногам вместо того, чтобы морочить голову приезжему дворянину. Номер в любом случае грозил не удастся; ни тени сочувствия не мелькнуло на смуглом лице, но и с кулаками сей господин не набросился. Смотрел остро, словно взглядом прошить старался и узелки затянуть, но гнев держал в узде.

— Прелестная Лина, не могли бы вы оставить нас с молодым человеком наедине.

— Да мне и тут неплохо! — ответила актриса и задорно стукнула каблучком в истоптанные доски пола.

Защищала! Белик едва последний разум не потерял от восторга, но трезвая мысль в сознание пробилась. Вдвоём попасть в переплёт ничуть не лучше. Дворянин — человек явно непростой, и такое заступничество выйдет лицедейке боком. Лучше бы ей держаться подальше.

— Ну, я не прочь поговорить. Быть может, его милость объяснит мне вину, а то я не понимаю, — сказал Белик, осторожно откашлявшись, и опять ощупал голову как предмет торга.

Резон в его действиях был. Увечье, нанесённое студенту-магу это совсем не то, что разбитая башка простого крестьянина, тут уже можно обращаться в суд. Дворянин, скорее всего, действовал не сам, да и вряд ли мог оценить в полумраке степень понесённого спорным предметом ущерба, так что сомнения возникали.

— Пойду, спрошу стаканчик вина! — заявила Лина.

Подмигнув Белику, она развернулась и пошла к кухне, качнулись юбки, и словно невзначай обозначилась под ними на мгновение стройная линия бедра. Белик прикипел взглядом и смотрел бы вслед, не отрываясь, если бы дворянин не повернул его пострадавшую голову, крепко ухватив за подбородок.

Чёрные глаза глядели испытующе и, кажется, даже с любопытством.

— Тебя как зовут, будущий маг?

— Белик.

— А меня — Валлан. Так кто были те двое юношей что к тебе странствующему студенту, обратились с просьбой оседлать им лошадей, хотя в конюшне постоянно дежурит парень, который охотно оказал бы любому проезжему эту услугу?

— Мне заплатили, а деньги никогда не повредят, — нашёлся Белик и побренчал медью в кармане. — Я на учение зарабатываю, так что всякую работу делать привык, в том числе и за конями ходить.

Надо же, монетки не вытрясли — спешили или кого постеснялись?