Горе

— Те карапузы, в кровати одного из которых ты прятался.

— Это швейцары?

— Климент ненавидит швейцаров. Это обычные рабочие, которые из-за жадности нынешнего хозяина совсем перестали производить пленки для камеры и обленились. Хотя и в этом сейчас нет необходимости.

— То есть эти карапузы создают сами себя?

— Что? Нет-нет-нет! Мы называем карапузов Пленками, потому что они раньше создавали пленки для фотоаппарата. Настоящие имена- это буква из фамилии Ньепса и порядковый номер.

— Н-1? — в моей голове возник образ мальчика.

— Правильно!

— Разве это не детский труд?

— Им уже за сто лет. Они не стареют. Как и все мы…

Наступило молчание. Эти стены в тишине давили еще больше, мне становилось трудно дышать, конца не было видно за спиной сопровождающего, я срочно стал продолжать разговор.

— Убийца- это тоже слуга Ньепса?

— Да. Он был телохранителем Ньепсов. Однако Климент отправил его охранять свою племянницу, так как терпеть его не может.

— К чему такая ненависть?

— Его всегда недолюбливали. То ли из-за работы, которую он выполняет, то ли из-за его размытости?

— Размытости?

— Никто не может запомнить его внешность, только одежду, а имя и подавно никому неизвестно.

— Он никому не рассказывал о себе?

— Рассказывал. Видимо, не раз, но никто не запомнил. Никто из нас не способен отчетливо вспомнить что-нибудь о нем. Только Климент и племянница четко помнят его. Оттого он их и ценит.

— Почему же его никто не запоминает?

— Это одна из загадок дома Ньепсов. Правда, никто не стремится ее разгадать.

— Потому что никто не помнит?

— Именно.

Стал дуть сильный попутный ветер. Мы скоро выйдем. Мои затекшие шея и ноги из последних сил подталкивали впереди идущего. Осознание конца сделало ощущение боли чувствительнее.

— Вот мы и здесь! — сказал мужчина, когда его спина разогнулась, а я вслед за ним вышел в огромное… Нет, огромнейшее помещение, пещеру, похожую на дно какого-нибудь каньона, где ввысь устремляются многочисленные и величественные колонны, а сверху разрезает пыль, осевшую в воздухе, тусклые лучи света.

— Это…, — начал одушевленно я.

— Библиотека! — радостно подхватил спутник.

— Огромная…

— Она больше всего самого большого в мире. Здесь так много книг, что мне еще многое придется прочитать и записать, хотя я здесь уже два столетия.

— Это все книги…

— Это знания Земли. Вся ее культура и история в этих многочисленных столбах, на которых держится дом Ньепса.

— Откуда она здесь?

— Удивительная находка второго из Ньепсов, который обнаружил наполовину заполненную библиотеку. Он сразу же выкупил эту землю и построил дом. С каждым новым поколением хранилище пополнялось с геометрической прогрессией, но Климент и тут прервал многолетнюю династию.

— Настолько противен этот старик, — в голове появился образ хозяина дома, и все восхищение от библиотеки немного испортилось.

— Здесь все его не любят.

— Так почему вы еще служите ему?

— Клятва, — четко и как-то грозно произнес мужчина. Я посмотрел на него.

— Почему же вы не можете ее нарушить?

— Мы не в силах это сделать. Для нас клятва- святое дело. Ньепс подарил нам бессмертие, и мы стараемся отплатить сполна.

— И когда же ваша плата закончится? — в этот момент моя душа затрепетала. Я сделал что-то, что не стоило творить. Изменил мир- перемены будут страшными. Меня стали колоть в один миг тысячи ножей, но тут же все стихло.

Атан подошел к полке и взял книгу. Страницы быстро сменялись. Слуга Ньепса задумался, медитируя путем перелистывания листов книги.

Я снова обернулся на библиотеку. Огромные колонны, как ноги греческих титанов, спускались водопадами книг на холодную землю, покрытую пылью, грязью и бетоном. Наверху все было мутным из-за осевшего тумана, частицы которого парили и мешали лучам света проникать к нам. Возле полок были бра для факелов. Книги разной величины, цвета и толщины, как чешуя на коже дракона, покрывали столбы знаний.

Вдруг Атан хлопнул книгой.

— Когда умрет Климент, — эти слова эхом проходили сквозь туман.

— Вряд ли это случится скоро, — спокойно отвечал я, рассматривая корешки книг.

— Смертью мы не командуем. Когда надо, она придет.

— Тогда всех убийц надо оправдать, — мой черный юмор вызвал во мне все те же неприятные ощущения.

Мужчина затих.

— А нас посадить пожизненно, — тихий шепот дошел до меня. Я обернулся. Атан смотрел вверх, стуча кончиками пальцев по обложке.

,Устроить бы здесь диванчики и брать по монетке за вход, тогда богатство польется рекой”,— эта мысль появилась неожиданно и не вовремя. Резкий дух дизайнера начал прикидывать расположение декоративных предметов по периметру библиотеки: куда поставить столики, как устроить освещение, где поставить стулья, где поместить ковры. Меня испугала такая перемена настроения в голове. Мужчина, наблюдая за мной, вдруг изменился с озабоченного лица на привычное хитрое.

— Нам пора выходить отсюда. Из-за разности давления и отсутствия чистого воздуха голова может затуманиться. Потом и сознание потерять можно.

Атан пошел обратно к двери, откуда мы вышли в эту библиотеку. Вдруг кто-то громко загоготал. С полок колонн взлетели силуэты огромных костлявых птиц.