Горе

— Перемены ведут к новому, — я сел на пол, опираясь спиной о подоконник, на котором возвышалась Вайолетт. — А новое определяешь ты. Нового не существует, пока человек сам его не найдет. Оно выходит из слепой зоны нашего мозга и становится обыденностью жизни, постепенно превращаясь в старое. А на старом все стоит… Это лестница, которая ведет человечество вверх. Самодельная лестница из нового, которое чем ниже, тем старее. Человеку мало достигнутых звезд, ему нужны новые. Память о старом заставляет его лишь спускаться вниз…

На мою голову опустилась легкая рука. Она медленно и методично водила по моим волосам, плавно перебирая пальцами отдельные локоны. Ее движения, как морские волны, успокаивали и выпускали наружу все накопившееся старое. Я закрыл глаза и не думал ни о чем. Голова моя находилась в постоянном движении, пока мысли ложились и вместе со мной покойно следили за тактом медленных поглаживаний. Я тяжело выдохнул и пытался пробиться сквозь стену, чтобы еще больше прочувствовать эти ласковые касания. Моя голова остыла. Впервые она находилась в состоянии невесомости и не ощущала на себе притяжение Земли. Пол подо мной пропал. Руки онемели, ноги обессиленно выпрямились. Я дышал крепким сном, оставаясь в реальности. Одежда стала невероятно тяжелой. Голова намеревалась упасть набок, но легкая рука крепко держала ее своими плавными движениями по волосам. Свет лампы притих, он признал меня другом, книги перестали шуметь, пианино досадно отправилось на свое место вдоль стены. Лишь скрип кровати небрежно и нагло напоминал о той тревоги, что была во мне минуту назад…

— Прости меня, — тихо говорила Вайолетт, продолжая гладить. Я чувствовал, как она смотрит на меня. — Я безрассудно обвинила тебя в том, что было неизбежно. Ты лишь ускорил движение поезда, от которого я бежала. Пора просто запрыгнуть в вагон и мчаться в неизвестном направлении в неизвестный город.

— Я рад, что ты это осознала, — слова через силу вылетели у меня изо рта. Я услышал, как девушка улыбнулась.

— Ты любишь меня?

В этот момент я окончательно потерял чувство реальности. Я находился в каком-то абстрактном мире, где не существует ничего, кроме этой комнаты, этой девушки, этого окна… Мысли не способны были встать и подсказать мне, что ответить, поэтому на помощь прибежали чувства. Они точно не дадут солгать, они буду искренними.

— Нет, — и это «нет», как ветер, пробежало по всей комнате.

— И я тебя тоже нет, — ответила девушка, и я не мог точно понять ее интонацию.

— Тогда к чему такой вопрос?

— Просто показалось, что ты любишь меня.

— Нет, не люблю.

— И хорошо, что не любишь. Иначе нам пришлось бы попрощаться. Я не хочу, чтобы меня любили. Я хочу, чтобы у меня был друг, но не любовник.

— С твоей красотой сложно найти друга.

— Но я нашла его…, — прошептала девушка.

— Вайолетт…, — я хотел поднять голову.

— Лувр прекрасный человек. Он всегда поддерживает меня, — я медленно опустил голову. Какая-то тоска одолела меня так внезапно и, на удивление, болезненно. — Как жаль, что я не могу ответить ему той же поддержкой. Но ты можешь. Я вижу, как ты спасаешь его. Спасибо тебе.

— Конечно…

— Только не грусти. Ты все знаешь.

— Знаю… Я не грущу.

— Грустишь. Я вижу. Я слишком молода для тебя. Да и старики мне не нравятся.

— Но ты плачешь о Ньепсе.

— Ты не Ньепс. Не заставляй меня менять мнение о тебе. Не разрушай снова то, что ты построил. Дай своему творению жить, ты слишком быстро его хоронишь.

— Ты для своих годов слишком умна.

— Я такая, какая есть. Не маленькая и не взрослая. Я где-то посередине.

— Переходный возраст?

— Наподобие этого, — она задумалась. — И не только в возрасте я нахожусь на середине…

— Ты снова боишься. Твои руки дрожат.

— Конечно, боюсь. Но от страхов не убежишь… Я понимаю это, успокаиваюсь, но спустя время снова загоняю себя и возвращаюсь к началу.

— Просто остановись.

Вайолетт перестала меня гладить и убрала руку. Холод ударил в голову, мысли взбодрились и стали медленно вставать. Блаженные секунды закончились.

— Ты тоже остановись, — сказала девушка.

Я поднял голову. Мне не было видно ее лица, но я заметил, как она обхватила колени.

— Будем вместе искать тормоза, — мое отчаяние смешило книги.

— Мы всегда были одиноки. В команде нам нет места.

— Даже если это команда одиноких?

— Тем более, — она устремила на меня свой взгляд. — Что с тобой? Ты вдруг стал похож на маленького ребенка. Твои вопросы такие глупые.

— Может, я просто хочу спать. День был тяжелый.

— Иди домой. Ты снова мучаешь себя. Оставь этот день и начни новый.

— Какой ты стала властной, — мне было невероятно досадно. На миг все застыло. Я дрогнул…

— Я тоже боюсь…, — Вайолетт, шурша платьем, встала с подоконника и медленно прошла к двери. — Я тоже боюсь начинать новый день. Вдруг он принесет страдания. Но куда больнее жить в горе, которое наступило.

Она открыла дверь. Я поднялся и подошел к девушке.

— Что ты нашла в моей тетрадке?

— Какой тетрадке? — Вайолетт уставилась на меня.

— С рукописями, у меня дома.

— Тетрадка… У тебя интересный почерк.

— И все?

— Разумеется, нет. Но пока это секрет.