Горе

— Вайолетт, здесь жил всякий народец, но тот, что живет сейчас…

— Он такой же, как все!

— Он олицетворение человеческих пороков!

— И ты думаешь, что если истребишь их всех, то в мире воцариться спокойствие и доброта?

— Да!

— Ты эгоист!

Дверь закрылась.

Я осторожно вышел в библиотеку. Она так же поражала меня своими размерами. Каждая полка с каждой книгой, обязательно неправильно стоящей, делали из обычных, скучных и величественных колонн детализированную и уникальную статуэтку, словно кто-то положил большие карандаши в пенал и оставил их на долгие-долгие годы, а те покрылись пылью, которая неравномерно оседала на поверхности письменной принадлежности. И все это было вечно окутано тусклым светом, скрывающим жуткие тени и непроглядную тьму впереди.

Я медленно шел к двери, в которую зашли незнакомые мне люди и чувствовал, эту сырость, этот книжный запах, которые вместе с ветром образовывали свой внутренний мир, отличающийся от внешнего и всеобъемлющего своими правилами, тишиной, неприкосновенностью. Подойдя близко к ограде, за которую грозил меня толкнуть старик, мне захотелось закричать и разрушить спокойствие этого места. Я так и представил, какое эхо получилось бы и какие обитатели библиотеки (дальше пошла уже фантастика) могут появиться из темноты и улететь вниз, в самое ядро, осесть там и больше не вылезать. Мое тело казалось таким ничтожным, как книга, по сравнению со всеми этими колоннами. Воображение делало из меня странника, увидевшего храм настоящего божества, тихого, угрюмого, величественного. Я узрел то, чего мои глаза никогда не могли захватить своими узкими зрачками. Меня рассматривала с разных сторон камера, летая между полками и приближаясь к единственному человеку, посмевшему стоять среди этой красоты. Слишком просторно…

Думая о чуде этого сооружения, в голову пришла мысль, о строителе этого творения. Кто он? Сколько он строил? Как много здесь книг? Безусловно, я был любителем статистики, тем самым человеком, который приходит в восторг от цифр на бумаге. Конечно, вместе с графиками и результатами, спрашиваешь себя и об финансах, потраченных на ЭТО. Боишься представить, сколько состояний ушло на постройку библиотеки. Каждая книга, это ведь тоже копейка, которая в сумме со всеми этими единицами дает число колоссальных масштабов кошелька.

Наконец, дойдя до двери, я еще раз закрыл глаза, чтобы лучше обострить осязание и почувствовать, прохладу и сырость ветра, заставляющего мурашки бежать по коже от невероятной чувствительности тела в такие моменты. Открыл глаза и вздохнул, ручка дверцы повернулась. Снова тихий и теплый коридор с многочисленными дверьми по бокам. Все закрыты. Впереди виднеется поворот на лестничный пролет. Он особенно выделялся. Темный, мрачный, таинственный. Пока все остальное здесь не скрывало от тебя что-либо, не изображало страшные тени, оно являлось простым и дружелюбным. Я тихо закрыл дверь и стал идти по коридору. Разумеется, мое любопытство требовало от меня зайти в какую-нибудь боковую дверь, и мой страх и сознание не могли этому противится, так как сами того хотели. Выбрав первую попавшуюся ручку, я повернул ее.

Эта был огромный бассейн. Пахло хлоркой и какими-то духами. Вода бурчала из-за постоянной работы насосов, а панорамное окно впереди было какой-то иллюзией, ведь природа относилась к какой-нибудь Южной Америке. Дикие леса, высокие горы, разнообразная флора и фауна. Все двигалось, но не могло быть реальным, ведь климат Пивоварни не позволял сделаться такому чуду, а под землей это уже точно никак нельзя было построить. Хотя кто знает.

Обойдя все помещение, я вышел. И снова очутился в коридоре. Шурша ногами по ковру, я услышал голоса, говорящих на повышенных тонах. Однако они были настолько тихими из-за шумоизоляции помещения, что еле тревожили тишину и без того спокойного коридора. Прислонившись к двери, я пытался разобрать какие-нибудь слова. Но удалось мне только опознать голос того психопата, девочки и старика. Мне что-то подсказывало уходить отсюда, но любопытство упорно держала меня здесь, сковывая ноги.

— Опять?! — старик громко вопил. — Опять ты убил из-за пива?! — его палка била мягкий ковер.

— Он тыкал мне в лицо кружкой. Я взбесился и…, — убийца виновато оправдывался перед хозяином ларька.

— Взбесился, — карикатурно повторил слова мужчина старик. — Ты постоянно бесишься! Ты можешь, наконец, излечить свои поганые нервы?!

— Я стараюсь, но меня все здесь бесит. Все!

— Ты записался к психологу, как я тебе и говорил? — голос деда сделался более спокойным и деловитым.

— Да.

— И как идет прогресс?

В ответ была лишь тишина.

— Я спрашиваю, какие результаты?! — старик начинал снова гневаться.

— Я его убил…

— Что?! — отчетливо донесся звук громкого стука палки. — Этого-то за что?!

— Он… Слишком много говорил…

— Это его работа! — старое тело плюхнулось на кровать. — Дурак! — протянул досадно хозяин.

— Он говорил, что мне стоит уехать из этого города, что тут все пьяные и что я всегда буду беситься…

— Ну так уезжай отсюда! Тебя никто не держит!