Горе от богатства

Он никогда не позволял себе браниться в присутствии женщин, но в таком состоянии был впервые в жизни. После того, как Александр объявил свой брак недействительным, после его скоротечного романа с Ариадной Генри считал, что Александр уже ничем больше не сможет удивить его. Он ошибся. Новость, которую ему только что сообщила Маура, потрясла его. Это настоящее безумие.

– Твой муж сумасшедший! – произнес, наконец, Генри, наклонившись вперед на обтянутом парчой стуле. – Этого нельзя ни простить, ни забыть, Маура. Александр не имеет права приводить в твой дом незаконнорожденного ребенка. Это уж слишком!

Маура была готова к такой бурной реакции. Поэтому она и решила рассказать ему все сразу, не пытаясь оттянуть время и обманывая, что Александр уехал в Тарну или еще куда-нибудь развлечься.

– А я так не думаю, – мягко возразила она. – Александр любил Дженевру и женился бы на ней, если бы она не умерла. Совершенно естественно, что он не хочет бросать своего сына на произвол судьбы.

– Он может отдать его в какую-нибудь хорошую семью…

– Я бы не знала покоя, если бы он поступил так, Генри. А окажись я на месте Дженевры? Если бы Феликс жил в приюте без любви и ласки?

– Ты слишком романтична…

– Нет, Генри, это реальная жизнь. Ребенку, рожденному вне брака, нелегко в жизни, ему нужна помощь. Александр много рассказывал мне о Дженевре. Он уверен, что, будучи знакомыми, мы бы обязательно подружились. И я поступлю как друг Дженевры. Я буду воспитывать и любить ее сына. Надеюсь, она поступила бы с Феликсом точно так же.

Генри смотрел на нее с открытым ртом.

– Ничего страшного в этом нет, Генри, – успокоила его Маура. – Александр собирается выдать его за осиротевшего сына своего дальнего родственника. В Нью-Йорке кто не знает о родне Каролисов в Европе. Поездка туда и возвращение с ребенком будут выглядеть вполне правдоподобно.

Генри сомневался, но если Маура уже приняла решение, спорить бесполезно. Он только не понимал, как такой эгоист, как Александр, мог вызвать любовь двух таких добрых, отзывчивых девушек. Как только Маура высказала уверенность, что Дженевра Гудзон поступила бы точно так же, окажись она на песте Мауры, Генри понял, что она права.

– Сегодня у меня обедает сестра, Маура. Я почту за великую честь, если ты присоединишься к нам. Мы могли бы втроем обсудить эту поездку. Думаю, если мы представим ее в правильном свете, она ни у кого не вызовет никаких подозрений, напротив, Александр удостоится похвал за столь благородный поступок.

Иззестие о том, что Александр и Дженевра были близки, так поразило Чарли, что он поначалу даже не задумался о том, какие последствия может иметь для друга появление в доме ребенка.

– Ребенок? – ошарашенно повторил Чарли. – Ребенок?

– Не грудной, – сказала Маура, пытаясь объяснить положение. – Ему уже больше года.

– Ты хочешь сказать, что Александр и Дженевра… что Дженевра и Александр… – У него не хватало слов.

Для Чарли Дженевра Гудзон всегда оставалась мышкой, хорошенькой, но все же мышкой. Девушки, подобные ей, и ведут себя тихо, как мышки. Неслыханно! Невероятно! Александр ничем ни разу не выдал, что они с Дженеврой были близки. Это серьезно задело Чарли. Он считал себя лучшим другом Александра. Александр должен был ему сказать, Чарли имел право это знать.

– Александр попросил меня рассказать вам с Генри правду, но больше никто ничего не должен знать, – предупредила Маура. – Когда он вернется с ребенком, то скажет, что этот ребенок – сирота, сын его дальних венгерских родственников.

– Он что, собирается дать ребенку свое имя? Ребенок будет носить фамилию Каролисов?

– Да.

Маура уже не раз задумывалась, как зовут ребенка. Она не знала, успела ли Дженевра дать ему имя, или умерла, так и не назвав его, и имя малышу дали монахини. Если так, устроит ли это имя Александра? Маура хорошо помнила, как Александр не хотел до рождения Феликса выбирать ему имя. Он говорил, что имя слишком важно, чтобы выбирать его наугад. Что, если ребенка назвали Уильямом в честь отца Дженевры? Несмотря на серьезность положения, Маура едва заметно улыбнулась, представив себе, как встретит Александр сына по имени Уильям.

– Чему ты радуешься, не понимаю? – Чарли искренне недоумевал. – Представляю, как нелегко жить с Александром. Никогда не знаешь, чего ждать от него завтра.

Маура с нежностью улыбнулась ему. Чарли тугодум, но иногда попадает в самую точку.

– Ты прав, с Александром скучать не приходится, – улыбнулась Маура.

Но Чарли этого не понимал. Природные бедствия и войны тоже не назовешь скучными, но жить среди подобного «разнообразия» Чарли ни за что бы не согласился.

Через три недели после отъезда Александра Маура получила телеграмму. Он уже в Англии и через несколько дней отправится обратно. Из телеграммы Маура не поняла, был ли Александр в монастыре и взял ли ребенка.