Горе побежденным

От громких криков сигнальщиков Ямада оторвался от мыслей, повернулся и окаменел — такого ужаса он никогда не видел в жизни. Из густой полосы тумана, что была в пятнадцати кабельтов северней, один за другим стали вываливаться русские броненосцы, за которыми следовали крейсера — трехтрубный, похожий на порт-артурский «Пересвет», а за ним новый корабль, построенный самими русскими по французскому проекту «Цесаревича». А затем появились трехтрубные большие крейсера — вся четверка не обратила на еле идущий отряд Ямады никакого внимания, сразу набросившись на флагманский крейсер вице-адмирала Катаоки «Ицукусиму», и следующие за ним в кильватере «Хасидате» и «Чийоду».

Придя в себя от потрясения, Ямада хотел скомандовать поворот «всем вдруг» и устремится в бегство — это не трусость, напрасно потерять свои корабли без ущерба для противника было несмываемым позором. Но в эту же секунду он понял, что ему самому, и всем командам четырех кораблей отряда предстоит умереть в бою, и очень скоро.

— Тенно хейко банзай!

На «Фусо» прокричали последнее приветствие императору, свое последнее «прощай», и все орудия открыли лихорадочную стрельбу по четырем русским броненосцам, что один за другим появлялись из туманной пелены. Чудовищное неравенство сил, но никто не струсил…

— Наконец то я до вас добрался, а то утречком вы улизнули, — капитан 1 ранга Бэр еле сдерживал радость при виде двух «сим», с которыми имел встречу после рассвета. И вот перед ним снова эта уцелевшая парочка, отпускать которую он не намерен. Как и командир «Императора Александр III» Бухвостов — его броненосец открыл огонь по «Хасидате», тогда как «Ослябе» досталась «Ицукусима».

Крейсера под брейд-вымпелом Добротворского тоже напали на неприятеля — «Аврора» устремилась за удирающей «Чиодой», малым броненосным крейсером. «Олег» тут же погнался за убегающим маленьким минным крейсером «Яэяма», что при 5-м боевом отряде вице-адмирала Катаоки служил авизо — посыльным судном.

Три крейсера 6-го отряда, что вели ожесточенный бой с «князьями» и «Ушаковым» моментально осознали, что следует делать при появлении такого противника. Вся троица резко отвалила в сторону, и стала набирать ход, за ними последовал десяток малых номерных миноносцев. Несмотря на фанатичную ярость японцев, командиры понимали, что дневная атака на броненосцы невозможна — даже на дальность стрельбы из минного аппарата не дадут выйти. Но несколько миноносок просто не успели скрыться — два быстроходных русских «камушка» с появившимися «дестройерами», которые не зря именовали «убийцами миноносцев» не оставили им ни малейшего шанса на спасительное бегство.

Все события происходили прямо на глазах Бэра, что стоял на мостике и спокойно взирал на развернувшееся перед ним сражение, вернее безжалостное избиение вражеских отрядов, что за полчаса до этого чувствовали себя победителями — ведь их было десять против троих. Но на то и война, что роли в ней могут стремительно поменяться, и жертва неожиданно для охотника окажется свирепым и огромным хищником, а вместо ружья в руках тот обнаружит маленькую зубочистку.

— Вот и все, теперь не удерут, — Владимир Иосифович хищно оскалился, видя, как в маленький крейсер попал десятидюймовый снаряд вкупе с полудюжиной шестидюймовых. «Ицукусима» стал терять ход, зарываясь носом в волны. Идущий следом «император» добивал второй крейсер — под градом снарядов, а по нему стреляли все три башни 152 мм орудий, и вели обстрел оба «князя», маленький крейсер запылал, и тоже потерял ход. Но японцы отчаянно дрались — с него продолжала стрелять единственная уцелевшая 120 мм пушка, впрочем, недолго…

— Вовремя пришли, а ведь за нами самими идет погоня, — пробормотал Бэр, видя, как взметнулись вверх огромные султаны из многих тонн воды — «Бедовый», «Громкий» и «Бравый» добили торпедами пылающие развалины, что прежде были малым броненосцем и двумя крейсерами. А вот канонерские лодки были потоплены исключительно артиллерийским огнем, причем одна буквально разлетелась на куски от снарядов «Императора Николая» — ее корпус оказался деревянным.

— Ваше высокоблагородие! Адмирал приказывает снабдить миноносцы заготовленным углем незамедлительно!

Сигнальщик выпученными от усердия глазами смотрел на Бэра, а на лице расползлась радостная улыбка. В иное время Бэр обложил бы его на всю «ивановскую» руганью, но последние дни отказался от прежнего поведения после «беседы по душам» с Фелькерзамом. Было неприятно, когда адмирал сказал, что он неправильно ведет себя с командой, которая за излишнюю строгость, совсем ненужную перед боем, называет службу на «Ослябе» арестантскими ротами. А иные матросы вообще желают поскорее «уйти на дно, под флаг адмирала Макарова».