Горе-волшебник

— Для чего мы используем замки? Правильно. Для того, чтобы двери закрывать. А что если вам понадобилось срочно закрыть дверь, а замка у вас нет? Школяр Гэнриус, опусти руку. Тогда что вы будете делать? Тогда вам нужно всего лишь воспользоваться волшебством слова. Кто-нибудь из вас, охламоны, догадался, что нужно сделать? Школяр Трисса, опусти руку.

Профессор прошлась вдоль рядов, но никто так и не сказал ничего. Только Гэн и Трисса так и сидели с поднятыми руками.

— Ладно, охламоны, сейчас покажу.

Она снова подошла к доске, положила правую руку на левое плечо и произнесла что-то похожее на:

— УзааМооУок.

Потом она дотронулась левой рукой до слова на доске, буквы засветились, отделились от доски, соединились в один светящийся клубок и через мгновение превратились в самый взаправдашний замок.

Школяры зашумели, да чего уж там, я и сам был в полном восторге. Это ж надо, сказать всего одно слово, и перед тобой уже самая настоящая вещь. Это ж сколько я плюшек да калачей наговорить смогу!

— Чего разволновались, охламоны? Обрадовались, да? А зря. Не со всеми словами так сделать можно. Да и те что можно все равно не навсегда, они потом снова в слова превратятся, только каждое в разное время. Но это я вам потом расскажу.

Ну вот, а как же плюшки да калачи?

— А сейчас, охламоны, расскажу вам, как я это сделала.

Если честно, то я так ничего и не понял. Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

Вскоре прозвенел звонок и все засобирались. Неужели домашнего задания никто не задаст? Ура!

— Погодите-ка, охламоны! А домашку кто записывать будет?

Оладка перепеченная! А я так надеялся!

— Попробуйте сами замок получить. Потом на урок принесете. Только не вздумайте настоящие замки нести. Все равно узнаю.

Оладка перепеченная!

Перерыв закончился очень быстро. Хорошо хоть, что бегать никуда не надо было — мы остались в той же аудитории. Вот только на меня как всегда все косились, а теперь еще и на Гэна с Паром. Хотя мои друзья, похоже, не сильно на это обращали внимание. Ну, Париус так точно! А вот Трисса, похоже, все еще на меня злилась.

Я хотел подойти поздороваться с Корнелией, но не успел. Она подсела к своему носатому брату, и они проболтали всю перемену. Эх, чтоб этого Гавриуса!

— Анра, ты как? — услышал я очень приятный голос. На одной из скамеек возле аудиторий сидели две симпатичные девушки в мантиях шестого класса. Одна из них склонилась вперед, а другая поддерживала ее за плечи. — Что случилось?

— Ничего. Просто кошмар приснился.

Кошмар? Значит, не один я сегодня страдалПриглядевшись, я заметил, что у той, которую звали Анра, огромные мешки под глазами. Наверное, ей снилось еще что-то олее страшное, чем мне.

А потом был снова звонок. Школяры тут же бросились в аудитории, расселись по своим местам, выровняли спины и сложили руки. Оладка перепеченная! Сейчас что придет какой-нибудь профессор-зверь? Почему Гэн мне ничего не сказал?

Я на всякий случай сел так же, как и остальные. Мало ли чего.

В аудитории было очень тихо, я глянул на Гэна, но тот смотрел прямо перед собой. Сам он был красный, как помидор. Неужели и правда зверюга сейчас какой придет?

— Доброе утро, мои хорошие!

— Доброе утро, профессор Сомалия! — хором ответили все кроме меня.

Я обернулся на этот чудо-голос. В дверях стояла Корнелия, только немного старше и, чего уж тут, красивее.

— Это сестра Корнелии? — спросил я Гэна.

— М-мама.

Чего?! Я чуть это в голос не заорал. Да эта красавица сама еще на школяра похожа! Как она может быть мамой Корнелии и этого Носатого?! Оладка перепеченная! Не верю! Вот не верю и все тут!

А профессор (пришлось поверить — она была в черной профессорской мантии) уже прошла к своему столу. Ростом она была не слишком высокой, но повыше меня. А какие волосы! Такие же золотистые, как у Корнелии, но только длиннее — до самой талии. Их она сзади заколола серебряной заколкой с сапфирами (в камешках я хорошо разбирался — у бабули их много), а несколько прядей оставила свободными возле висков. В ушах у нее были крохотные сережки, тоже с сапфирами.

— Ну, мои хорошие, все помнят на какой предмет пришли? — улыбнулась она. У меня аж что-то в груди защемило.

— Алхимия! — хором ответили школяры. Ого! И я тоже!

Если честно, я не запомнил, что рассказывала профессор. Я просто весь урок на нее пялился. Мне даже стыдно стало. Нет, учиться я и так не собрался. Но мне ведь Корнелия нравится, а я тут на ее маму глазею! Я пребольно ущипнул себя за запястье и вроде бы кое как очухался, но не очень надолго.

— Ну, мои хорошие, а теперь записываем домашнее задание. Вы должны узнать, что нужно добавить к рецепту, который мы с вами записали, чтобы получилось зелье радости. Только чур не готовить его! Договорились, мои хорошие?

— Да! — снова хором заорали школяры.

И прозвенел звонок.

— А что за рецепт? — спросил я Гэна.

— А-а? Зелья радости.

— Это я понял. Дай списать, а?