Горе-волшебник

— Долго! — довольно хмыкнул мой друг. — Пока я не разбужу.

И только сейчас я обратил внимание, что за все это время Пар ничего не съел. Ничего себе, как любовь на людей действует! Интересно, а я тоже изменился?

— Пар, помоги, а?

Вдвоем мы оттащили тяжеленный ковер, и под ним оказалась дверь в полу. Вот только, если мы с Паром чуть этот ковер сдвинули, то как это сделала одна Зарина? Хотя, какая разница!

Дверь открылась легко, от нее вела вниз длинная лестница. Мы спустились глубоко под землю и оказались в длинном коридоре, на стенах которого горели маленькие факелы. Хоть мы были и глубоко, но дышать здесь совсем не трудно было, наверное, даже легче, чем на улице.

Коридор заворачивал направо, и мы вышли в новую комнту, на этот раз огроменную. Только она уже не была пустой, в ней вообще не протолкнуться было. А шум какой стоял! Такого нет даже у нас на переменах.

В самом дальнем углу была невысокая сцена, на которой играли хорошо подвыпившие музыканты, и пела девица с пышными формами. Кхм, надеюсь, что никто не заметит, что мои щеки красные как бурак. Вся комната была заставлена круглыми столами и стульями вокруг них. Свободных месть сегодня не было. Люди здесь много пили, много смеялись, шутили, разговаривали, перекрикивали друг друга. Странно, но до драк дело не доходило.

Но Зарины нигде не было видно. Мы с Паром обошли все столы, но так ее и не нашли. Хорошо хоть, что нас тут за своих приняли. Со мной даже три девицы заигрывали, но я им не дался! Пар, если что, подтвердит!

Мы так и не смогли найти Зарину, поэтому нам пришлось вернуться в коридор. И не зря. Ого! Так вот оно что! В стене была еще одна дверь, но если не присматриваться, то ее очень трудно заметить. А я присматривался! Дверь открылась легко, только зайти мы туда не смогли — нам мешал невидимый барьбер. Пришлось смотреть через него. А посмотреть было на что!

Комната тут была не такая большая, как та, но зато какие тут были люди! И не люди тоже. В комнате был всего один овальный стол, но он был очень большой. Вокруг него кого только не было! Я заметил даже кошек, с которыми успел познакомиться (если так можно назвать то, что я на них наступил, а они меня отругали) возле лавки Зарины. Для каждой из них выделили по стулу. Кроме кошек из знакомых тут еще была старушка-девушка из харчевни «У обжоры Пара». Если б я не знал, сколько ей лет на самом деле (хотя, сколько именно, я как раз и не знал), то мог бы и влюбиться. Конечно же, если бы уже не был влюблен. И, разумеется, тут была Зарина. Она сидела во главе стола, одетая в темно-синее платье, а на противоположной стороне от нее сидел… профессор Назарус!

Я не сразу понял, почему нас никто не замечает. А потом до меня дошло. Они же в карты режутся! Куда там на нас сотреть, когда тут на золотые играют! Было видно, что половина игроков уже сидит без денег, но все равно они следили за тем, как идет игра. А посмотреть было на что, особенно когда в игре остались только Назарус и Зарина. Это надо было видеть! Они так мастерски друг друга садили, с таким жаром увеличивали ставки, что казалось, будто там воздух раскален. А как Назарус и Зарина друг на друга смотрели!..

Я глянул на Пара и все понял.

— Пошли, — сказал я ему и потащил за собой, когда тот даже не пошевелился. Мы поднялись вверх по лестнице, закрыли за собой дверь и аккуратно положили ковер на место. На выходе Пар разбудил охранников и, пока те не сообразили, что с ними было, мы быстренько драпанули. До лодки мы добрались молча, и так же молча в нее сели, молча выбрались на берег (но коленки у меня все равно дрожали!), и молча же вернулись в Школу. Нам очень повезло, что мы никого не встретили.

А когда я выглянул в окно, на улице не переставая лила вода. Все ясно: проверка уехала, значит, кто-то снова принялся за старое.

Ночью, то есть за то время, что от нее осталось, мне приснился интересный сон. Будто гуляю я по зеленому полю, а оно все не кончается и не кончается. И вдруг я подхожу к зеркалу. Я не сразу догадался, что это именно зеркало, потому что не было никакой рамы. Просто из ниоткуда навстречу мне шел я сам. Только там я постарше был и посолиднее, а еще у меня была борода. И тут тот я, что в зеркале был, схватился за сердце, лицо его скривилось, и он начал медленно оседать на землю. А потом он и вовсе исчез.

Когда я проснулся, почувствовал, что у меня у самого бешено колотится сердце. Успокоилось оно только к обеду.

После уроков мы все собрались у меня в комнате. Ни за завтраком, ни за обедом я не видел, чтобы Пар хоть что-нибудь съел. Он просто пил чай. Без плюшек, без варенья и даже без сахара!

— Пар, ты, часом, не заболел? — спросил я.

— С чего ты взял? — удивился толстяк.

— Т-ты не ешь ничего.

— А! Это. — Пар выглядел очень довольным. — Это я худею.

Мы все дружно на него уставились.

— Чего?

— Х-худеешь?

— Пар?

— Да, — все так же довольно подтвердил он.

— Зачем? — спросила Трисса, а Гэн кивнук в знак согласия. И тогда мы с Паром рассказали про нашу вчерашнюю, то есть уже сегодняшнюю ночную вылазку.