Горечь и мед

На въезде в дачный поселок находилась будка с охранником. Вадим вытащил руку из окна и махнул, чтобы тот открыл шлагбаум. Охранник не реагировал. Тогда Вадим коротко просигналил. Тучный дядечка засуетился, обронив пульт от телевизора. Он ярко светился через стекло его будки. Охранник смотрел шоу по Первому каналу, где решали проблемы неблагополучных семей. Мой отец тоже иногда такое смотрел.

Мы медленно проезжали мимо высоких заборов, увешанных камерами наружного слежения. Здесь жили в основном богатые люди. Вадим называл их жирными толстосумами. Участок Стрешневых на их фоне казался даже бедным. Матери Вадима, к счастью, уже давно все равно на мнение других. Поэтому она не старалась переделать их участок в погоне за крутизной. Этот участок — первое, во что она вложилась, как только ее бизнес пошел вверх. На самом деле, на ее месте я бы делала то же самое — скупала бы недвижимость. Вадим говорил, что у них также есть еще одна квартира, которая дает пассивный доход. Позже, конечно, они ее продадут, чтобы купить квартиру его сестре. Но пока что весь доход с нее идет в карман Вадиму. И он пользуется этими деньгами, как хочет.

Наконец, подъехали к коричневым автоматическим воротам. Вадим нажал на кнопку на маленьком пульте. Ворота продвинулись влево, освобождая путь. Сразу после парковки виден дом. Кирпичный, в два этажа. На втором выступал небольшой балкончик. Прямо из спальни Вадима. Прошлым летом он уступал ее нам с Лизой. Ночью мы вытаскивали на него стулья и смотрели на звезды. Справа у дома небольшая пристройка — под крытый бассейн. Участок достаточно большой, с идеально ровным газоном. Огорода, естественно, нет. Только аккуратные кусты гортензий и пионов. Никаких флоксов всевозможных расцветок, как у других. Кухня отдельным кирпичным строением. Там мы с Лизой и мамой Вадима пили кофе, пока он и его сестра дрыхли. Мне нравилось прошлым летом. Жаль, что так больше не будет.

— Чувствуйте себя как дома, — Вадим остановил машину на парковке и пультом закрыл ворота, как только Андрей въехал на территорию.

Вместе со всеми новоприбывшими мы занесли вещи в дом. Вадим уже включил отопление, поэтому я сразу почувствовала, как стало тепло. Сняла верхнюю одежду и повесила в гардероб. Ребята из “Б” класса спросили, где они могут заночевать. Вадим определил их в маленькую комнату на первом этаже. Соседняя со спальней Вадима на втором предназначалась мне с Лизой. Хотя я знала, что она хотела бы остаться там с Андреем. Но не могла, потому что не хотела напугать его такой близостью. Хотя, неизвестно, как сложится этот вечер. Может мне и вправду придется ночевать в другой комнате.

Ближе к вечеру мы запалили мангал и пожарили шашлык. Я обожала эту часть дачных посиделок. Когда можно есть шашлык прямо с шампура. В доме уже вовсю играла музыка. Многие из компании знатно подвыпили и танцевали в центре гостиной. Я вышла с улицы и поставила очередную тарелку с мясом на обеденный стол. Вряд ли кто-то еще собирается его есть. Но пусть будет.

Я отошла в сторону. Пока что не хотелось танцевать. Лиза с Андреем стояли неподалеку от меня. Они мило перешептывались. И от кого они скрывали свои отношения? Если о них до сих пор не написали в “Сплетнике”, то это только потому, что их и вправду не видел никто не из нашего класса. Ну и три “Бэшки”. Их я никогда не подозревала.

На полу около стены сидел Фил. Он спокойно пил что-то из своего стакана, глядя вперед. Изучал окружающих. В этот раз я держала в руках бокал белого сухого вина. Поморщилась от большого глотка. Тут в мою голову пришла идея: подсесть к Удельникову. Больше пить я не собиралась, поэтому подошла к столу и налила себе колу. Предусмотрительно закинула несколько кусочков льда из большой чаши. Затем обошла импровизированный танцпол в центре гостиной и оказалась рядом с Филом.

— Я присяду? — спросила я, стараясь перекричать музыку.

Филипп жестом согласился, указывая на место рядом с ним. Я плюхнулась и вытянула ноги. За день они жутко гудели.

— Как тебе тусовка? — спросила я и отпила колу.

— Вполне сносно. — безэмоционально проговорил он.

Я не понимала, хочет ли он продолжения диалога, поэтому решила промолчать. Молча мы наблюдали за танцующими одноклассниками. Гриша из “Б” класса начал подкатывать к одной из моих одноклассниц. Если бы она была трезвой — точно бы послала его куда подальше. Но не сейчас. Неожиданно они начали целоваться прямо в центре танцпола, отчего у меня почти буквально упала челюсть.

— Мои родители разводятся. — Тихо проговорил Фил, вырывая меня из мыслей о только что увиденном. — У отца, оказывается, есть вторая семья.

Эти слова заглушили собой и громкую музыку, и разговоры других. Так вот из-за чего он убежал в пятницу. Я знала эту боль. Когда один родитель уходит.

— Мне так жаль, Фил, — я накрыла его руку своей, — Ты как?

— Не знаю. Не могу понять. — Он повернулся на меня и посмотрел в глаза. Меня встретил потухший, абсолютно безучастный взгляд. — Я могу тебя обнять?