Горечь и мед

— Мама в очень плохом состоянии. Рано утром в субботу она разбудила меня и сказала, что мы срочно уезжаем на дачу. Прямо так подняла меня и сразу в машину. Я даже не успел умыться. — он гладил мою руку, опустив глаза вниз. — А потом два дня слез. Она жутко напилась в субботу ночью. Плакала, проклинала отца, а я ее успокаивал. Представляешь, каково ей узнать, что у мужа уже как три года другая семья? Другой ребенок. Когда она наконец заснула, я все лежал и смотрел в потолок. Думал, как так получилось и почему мы не заметили перемену в нем. От этих мыслей я сам немного выпил. Чтобы уснуть. Кто ее поддержит сейчас, если не я? — его голос в какой-то момент немного прохрипел. Он не поднимал голову и мне показалось, что он вот-вот заплачет.

— Ты молодец, что находишься рядом с ней. — я взяла его руку в свои и сжала в ладонях. — Но как ты сам?

Он замолчал и сомкнул губы. Мама Фила поступала неправильно, что ставила себя на первое место. Меня разозлило, что это он возился с ней все выходные, хотя сам жутко переживал. Он ведь тоже только об этом узнал. Что у его отца вторая семья. Я могла лишь сравнивать со своими ощущениями, когда от нас ушла мать. Но мне казалось все это неправильным. И раз мама Фила не могла дать ему поддержку, то я дам.

— Иди ко мне, — я придвинулась и протянула руки вперед, чтобы заключить его в объятия.

Фил незамедлительно примкнул ко мне. Его голова зарылась мне в шею. Он глубоко дышал.

— Все будет в порядке, — я гладила его по спине. Медленно и ласково. — Твои родители должны разбираться между друг другом, не втягивая тебя. Они взрослые люди и это их решение. Как бы он не поступил, он все еще остается твоим отцом. Если он идет навстречу, то не отворачивайся. Хоть вы теперь и не живете вместе, но вы — семья. Помни об этом.

— Спасибо, Ева, — он отстранился от моего плеча. Наши лица оказались в опасной близости друг от друга.

— Не за что, Фил, — от понимания, что наши носы практически соприкасаются, сердце у меня забилось быстрее. Еще миллиметр и наши лица оказались бы вплотную.

— Ев, — шептал он. Его глаза бегали от моих губ к глазам, — Можно я тебя поцелую?

Вместо ответа я медленно, словно ожидая отказа, подалась вперед. Наши губы впервые соприкоснулись. Я закрыла глаза. Он раскрыл своими теплыми губами мои и нежно обвил меня руками. Прижал чуть сильнее, но не сдавливал. Он целовал так трепетно и аккуратно, что у меня по коже пробежались мурашки. По телу начало разливаться тепло. Я зарылась пальцами в его волосы. Фил все притягивал меня к себе за талию. На секунду я приподнялась, чтобы пропустить его присесть под себя, и оказалась у него на коленях. В этот момент я не думала уже ни о репетиции, ни о нашем разговоре. Только о нем. И его губах и языке, сладко переплетающихся с моими. Его крепкие руки сильнее сжимали талию. Я оперлась спиной на клавиши инструмента и в тишину зала ворвалось несколько первых нот. Мы тяжело дышали, кротко хватая воздух в доли секунд между поцелуями. У меня даже закружилась голова. Его губы казались слишком мягкими и нежными, а он сам слишком желанным. Грудью я прижалась к его торсу. Обвила шею Фила обеими руками, притянув к себе. Чувствовала, что мне все сложнее удается себя сдерживать, чтобы не начать расстегивать пуговицы на его рубашке одну за одной. Фил не позволял себе спускать руки ниже. Он держал их ровно на том месте, куда изначально положил. Хотя телом я чувствовала, что он также заведен, как и я. Наш первый поцелуй превратился из нежного и трепетного в яростный и страстный. Если бы не самообладание Фила, я бы точно уже осталась без одежды. Как и он.

— Стой, стой, стой, — запыхавшись, произнес он и немного отстранился. Тяжело дыша, я выпрямилась. Мои бедра, как и я сама, все еще находились на его коленях. — Не пойми меня неправильно, мне все это очень нравится… — я почувствовала, как его пальцы впились в мою талию. — Но нам стоит притормозить сейчас.

Я понимала, о чем он говорит. Время урока почти подошло к концу. Два полуголых одиннадцатиклассника на сцене актового зала явно вызвали бы нежелательные вопросы у учителя музыки, который откроет актовый зал своим ключом.

— Ты прав, — я встала и поправила жилетку, — Что-то мы увлеклись.

— Ты потрясающая, — он подошел и поцеловал меня в губы. Затем обнял. Я уткнулась головой в его грудь и вдыхала уже полюбившийся аромат корицы и бергамота. — Мне пора, — прошептал он. — Хочу ускользнуть раньше, чем прозвенит звонок.

Я проводила его до двери.

— Хороший получится прогул, — я прикусила губу и потянулась к нему, чтобы поцеловать на прощание.

Отстранившись, он заправил локон мне за ухо. Потянулся к ручке двери. Она без трудностей опустилась вниз, открыв дверь. Мы резко повернули головы друг на друга. В его взгляде я прочитала то же самое, что и он сейчас во моем. Черт. Мы забыли закрыть дверь!

— Я не думаю, что она открывалась. — попытался успокоить меня Фил, — Все были на занятиях. Кому придет в голову заходить в актовый зал?