Горечь и мед

Класс начал наполняться учениками. Мои одноклассники вошли шумно, не обращая внимания на преображение учителя, хотя Валентина Прохоровна этого ждала. Она выпрямилась рядом с доской и улыбалась каждому, кто входил в класс, словно это ее первый день в школе и нужно произвести хорошее впечатление. Грустная правда состояла лишь в том, что мои одноклассники скорее будут обсуждать преображение учителя за глаза, нежели скажут ей что-то приятное в лицо.

Я достала телефон под партой и написала Филу сообщение:

Ева: “Тоня ищет тебя. Хочет чтобы ты помог со стульями в актовом зале на втором уроке.”

Фил: “Без проблем.”

Странный ответ. Обычно Филипп более красноречив.

Ева: “Все в порядке?”

Фил: “Да, у меня сейчас алгебра. Встретимся после урока.”

“Ну ладно”, — подумала я и пожала плечами. Я достала учебник по физике и тетрадь. Пошарила в сумке в поисках письменных принадлежностей. Ручку снова оставила дома, поэтому попросила новую у Вадима. Он развел руками, говоря, что запасных у него нет. У кого же попросить?

— Держи. — Лиза, сидя в полоборота на соседнем ряду, протянула мне синюю ручку. Ее губы были сложены в тонкую линию, а взгляд серьезен.

— Спасибо. — сухо ответила я и забрала ручку.

Лиза отвернулась обратно к доске и будто специально завела разговор со своей новой соседкой по парте. С той девочкой, которую мы так любили раньше обсуждать. Конечно же.

Со звонком Валентина Прохоровна всех подняла и начала урок. Я посмотрела на часы и поняла, что время будет длиться бесконечно.

* * *

— Чего прохлаждаемся, Удельников? — прокричала Тоня, стоя в другом конце актового зала. — Иди помогай.

Филипп стоял около меня на сцене, где я репетировала композицию для концерта. Он только начал объясняться, что на первом же уроке Елизавета Грымзовна решила устроить проверочную работу, потому что не любила праздники и общую атмосферу. Говорила, что это расхолаживает и отвлекает от учебного процесса. Она как Гринч, который ненавидит Рождество. Только Елизавета Грымзовна ненавидела абсолютно каждый праздник.

Антонина Павловна давала наставления девочкам из младших классов, которые играли разноцветные ромашки в мини-постановке. Каким-то образом она стала главной по организации школьных праздников. Рядом с ней же стояла и Катя. Та самая одноклассница Фила, которую мы встретили в ювелирном магазине. И которая по какой-то причине знала, какие украшения любит его мать. Катя помогала Тоне с костюмами. Я видела ее и на первой репетиции, на которую меня пригласили, чтобы рассказать какую песню нужно будет сыграть. Катя тогда как раз выбирала с Тоней цвета для ромашек.

Я села за инструмент и раскрыла ноты. Открыла крышку пианино, дотронулась до холодных клавиш. Как же я любила играть. В этот момент я чувствовала себя единой с инструментом. Это приносит мне спокойствие. Гармонию. Душевный покой. Вот и сейчас я решила отвлечься от мыслей о Кате репетицией песни. Девочка из девятого класса как раз подошла. Она должна была петь. Я радовалась, что мне достается только игра без сопровождения. Пение не моя сильная черта.

Мы пару раз прогнали “Сказку моей жизни”, после чего Тоня сказала, что мы справляемся замечательно и свободны. Я перевела взгляд на актовый зал. Со сцены всегда все видно лучше.

Филипп стоял рядом с ней. С Катей. Я только видела, как она хохочет, а он активно жестикулирует, рассказывая что-то. В этот момент в моей груди разгорелся пожар. Сердце забилось быстрее. Мысли стали смешиваться, образуя огромный ком, поглощающий каждое слово, что пыталось выдавить мое сознание. Кончики пальцев похолодели. Я машинально стала крутить кольцо с гранатом на пальце, которое он подарил мне на Новый год. Поднялась из-за пианино и закрыла крышку. Собрала ноты в сумку и спустилась со сцены вниз. Катя положила ладонь на предплечье Фила, а вторую руку прижала к груди. Ее глаза горели, когда она смотрела на него. Я не слышала, что Филипп говорил ей. Мне не хотелось знать. Откуда-то во мне снова возродилась та ревность, которую я старалась потушить зимой.

Филипп и Катя обнялись. Она погладила его по спине. Объятие длилось всего пару секунд, но мне этого хватило. Я, стараясь не подавать вида, подошла к ним. Щеки горели.

— Я закончила, — проговорила я, приблизившись к Филу.

— Ева, играешь просто супер! Первый раз услышала “Сказку моей жизни” в таком исполнении. — Катя, улыбаясь, обратилась ко мне.

“Ну, конечно, что еще соврешь?”, — пронеслось у меня в мыслях.

— Рада, что тебе понравилось. — безэмоционально бросила я. — Фил, пойдем?

— Да, я тут тоже уже закончил. Тоня сказала, что мы можем пойти переждать в столовой, пока звонок не прозвенит.

— Отлично, — я потянула его за руку. Катя бросила ему вслед “пока”.

Мы спустились с лестницы и попали в холл первого этажа, оттуда вел путь до столовой. Фил не проронил ни слова. Я тоже. Меня все еще немного трясло от чувств, вызванных Катей. И я не хотела это обсуждать.