Горечь моей надежды

– Не переживайте, – сказала Алекс, кладя ей на плечо руку. – Прикрепленный к нему социальный работник и команда поддержки семьи будут держать ситуацию на контроле.

Мэгги вымучила улыбку.

– Не сомневаюсь. И вообще, не успеешь оглянуться, как по дому вновь забегает маленький человечек, а может, и не один. Будем надеяться, не правда ли?.. Нет, вы только не подумайте, что я… То есть было бы лучше, если…

– Не переживайте, я понимаю, что вы хотите сказать, – успокоила ее Алекс. – Но теперь, боюсь, мне и правда пора бежать. Я оставлю вам номер моего телефона, можете позвонить мне. С удовольствием с вами поболтаю. – С этими словами она нацарапала на клочке бумаги номера своих сотовых. Она сама не понимала, зачем это делает, тем более что дом Мэгги Фенн – это не ее район. Но не могла же она просто взять и уехать, бросив добрую женщину наедине с ее переживаниями. Ведь она вон как расстроена!

– Передайте Дэниэлу от меня привет, – сказала Мэгги, беря у нее листок с телефонными номерами. – А если вдруг вам попадется Оливер… Знаю, он не ваш подопечный, но…

– Не переживайте, я ему передам, – с улыбкой пообещала Алекс. Впрочем, ей все равно было стыдно за свою спешку, но что поделать? Она бросилась к машине, отлично понимая, что ей ехать через весь город и что она вряд ли успеет к началу судебного заседания.

Тем не менее через час она уже сидела в зале суда.

– Боюсь, миссис Эш, – произнес старший магистрат, обращаясь к Энни, – что в свете последнего происшествия вы не оставляете нам иного выбора, кроме как оставить детей под опекой органов социальной защиты.

Чувствуя растерянность Энни, Алекс взяла ее за руку.

– Что он имеет в виду? Что это значит? – выкрикнула Энни, когда магистраты начали покидать зал заседаний, а адвокаты собирать свои бумаги. – Стойте, куда вы? Не уходите! Вернитесь, отдайте мне моих детей! Алекс, остановите его. Пусть он вернется в зал!

– Тсс! – попыталась успокоить ее Алекс. – Мне, право, жаль, Энни. Я не…

– Вы сказали, что он присудит детей мне!

– Это было до того, что произошло на улице.

– Но при чем здесь это?! Скажите ему, чтобы он вернулся! – крикнула она кому-то из клерков. – Передайте ему, что он не прав. Он не может разлучить мать и детей! Это неправильно!

– Пойдем! – шепнула Алекс, беря Энни за пышную талию. Сколько же килограммов та сбросила, чтобы получить детей обратно? И вот теперь получается, что все ее труды были напрасны. Кстати, для детей будет не меньшим ударом, когда они узнают, что матери их пока не отдадут. Как и она, они возлагали на этот день все свои детские надежды.

– Я ведь сделала все! – рыдала Энни, когда вышла попрощаться с адвокатом, назначенным представлять ее интересы. – Навела порядок в доме, научилась готовить, нашла себе работу. Что им еще от меня нужно? Алекс, я не могу вернуться домой без моих деток! Не могу, и все!

Бережно усадив Энни на пассажирское сиденье, Алекс быстро обошла машину и села за руль.

– Энни, посмотри на меня, – сказала она, беря ее дрожащие руки в свои.

Энни подняла мясистое заплаканное лицо, но посмотрела не Алекс в глаза, а на изморось за окном автомобиля.

– Это все эта дура Морин Дэй! – сердито бросила она. – Не начни она поносить меня последними словами, я бы ничего ей не сделала. Алекс, она сама нарвалась. Слышала бы ты, кем она меня обзывала! Мне даже вспомнить стыдно, а главное, что все это неправда. Я никогда не выходила на панель и никогда не била моих детей! Ты же это знаешь не хуже меня.

– Разумеется, знаю. Но ты должна была прислушаться к моим советам. Ты ведь знаешь, что от Морин одни неприятности.

– Да это все знают. Но почему этот чертов магистрат отказывается это понять?! Она нарочно меня подначивала!

– Ты была пьяна, Энни! А ведь одним из условий возвращения детей было, что ты вступишь в общество анонимных алкоголиков.

– Да ведь я и вступила, и регулярно туда хожу. Алекс, пойми, это был один-единственный раз, клянусь тебе. Просто так получилось! Я так нервничала из-за сегодняшнего дня, так нервничала, что когда она понесла на меня, да еще во весь голос, чтобы все слышали…

– Можешь не продолжать. Прекрасно понимаю, как все случилось. Но, к сожалению, тебя отвезли в участок, что, как ты понимаешь, не лучшим образом отразилось на сегодняшнем решении суда.

Боль, обида, нервное напряжение взяли верх. Не в силах сдерживаться, Энни громко разрыдалась, выплескивая со слезами все свое отчаяние. Алекс сидела, обнимая Энни за плечи, и, как обычно бывало в такие моменты, мысленно укоряла себя за то, что больше ничем не может помочь.

– Ну-ну, успокойся, – сказала она, когда рыдания пошли на убыль. – Сейчас я отвезу тебя домой и напою чаем. И запомни, кто бы на тебя ни наезжал, не поддавайся на провокации и не распускай кулаки, хорошо? Если же ты чувствуешь, что тебе плохо, тревожно, что тебе хочется излить душу, то у тебя есть мой телефонный номер. Звони в любое время.