Горечь моей надежды

– Я могла бы взять с собой Хейди и Томми, – предложила она, – тогда ты сможешь остаться здесь и уделить больше внимания Тиффани.

Подумав с минуту, Джейсон вздохнул и отрицательно покачал головой.

– Спасибо за предложение, но они вряд ли согласятся поехать туда без нее. А если и согласятся, она все равно найдет повод закатить истерику. Пусть лучше все останется так, как есть.

Сказать по правде, у Алекс гора свалилась с плеч. Она даже поцеловала Джейсона. Как хорошо, что они наконец одни и хотя бы остаток вечера проведут в тишине и спокойствии.

– Что же ты будешь делать в мое отсутствие? – спросила она.

Джейсон бросил взгляд в окно – на улице уже начинало темнеть.

– Я еще ни разу не возил их к моим родителям, – сказал он. – Почему бы не съездить к ним? Можно будет там заночевать. Тиффани наверняка у них понравится.

– А разве на следующее утро им не нужно в школу? – удивилась Алекс.

– Нужно, но они могут заранее взять с собой рюкзаки. А пока дождемся, что скажет по этому поводу Джина.

С этими словами Джейсон притянул Алекс к себе и жадно поцеловал. Она как будто растаяла в его объятиях. На миг перед ее внутренним взглядом возникла язвительная усмешка Тиффани. Эта девчонка не только сумела сорвать их воскресную поездку в Девон, но и, похоже, испортила весь сегодняшний вечер.

«Ну, погоди, Джина», – пригрозила про себя Алекс, выходя вместе с Джейсоном на лестничную площадку. Впрочем, Джейсон до сих пор с Алекс. «Причем большую часть времени», – напомнила она себе и еще крепче сжала его руку в своей. И вообще, вместо того, чтобы сердиться на Тиффани, неплохо бы вспомнить, что этот ребенок живет в неполной семье, что не идет на пользу характеру Тиффани. Неудивительно, что девочка не может сосредоточиться ни на чем, кроме себя, как и многие из детей, которыми Алекс занималась по работе.

И все же Тиффани была другая. Ей доставалось гораздо больше любви, чем могли мечтать подопечные Алекс. Она жила в хорошем доме в приличной части города, у нее были другие родственники, готовые в трудную минуту прийти ей на помощь.

Тиффани даже не догадывалась, насколько она счастливая. Но так бывало со всеми детьми из хороших семей. Впрочем, ничего удивительного. Им незачем чего-то бояться, из-за чего-то переживать – разве что по мелочам, которые время от времени нарушали гармонию их мира.

И все же как Алекс было не волноваться о нежных детских душах, на долю которых выпали одни лишь страдания? Им было не к кому обратиться за помощью, а их единственной опорой и надеждой на спасение была система, которая иногда приходила на помощь, увы, трагически поздно.

* * *

Отилия рыдала так сильно, что не могла даже вздохнуть. Прижимая к себе верного Ботика, она сжалась в комок на полу позади кроватки, дрожа от страха и жадно хватая ртом воздух. С ней случилась ужасная вещь – она была вся в синяках, из ссадин шла кровь, и она не знала, что ей делать.

Внутри у Эрики все рушилось и содрогалось от омерзения. Голоса, что звучали в ее голове все эти годы, обвивались вокруг нее, грозя задушить. Ты не должна была родиться. Тебе не место на этом свете. Тебе не место на этом свете, ты, МЕРЗКАЯ МАЛЕНЬКАЯ СУЧКА.

Накануне вечером, а может быть, раньше, Эрика вскарабкалась по стенам, проползла по потолку, после чего вновь спустилась на пол. Так повторялось раз за разом, и этому не было конца. В дом с грохотом врывались волны, унося ее с собой в открытое море. Она пыталась за что-нибудь ухватиться, но рядом ничего не было. Она кричала и кричала, а Брайан тем временем тряс и бил ее. Только это был не Брайан. Это отчим пытался ее убить. Его тяжелые, как камень, кулаки глухими ударами сотрясали ее тело. Она была голой и мокрой, она захлебывалась и жадно ловила ртом воздух. Он рычал над ней, а затем схватил ее за волосы и заставил посмотреть ему в глаза.

Тело ее содрогнулось в ритм биению сердца, и она потеряла сознание. А потом она проснулась, одна в своей комнате, куда никогда не приходил никакой отчим.

Она сама не помнила, как оказалась в комнате Отилии. Она не помнила, что подтолкнуло ее вперед, некая сила, что сидела в ней помимо ее воли и желания. Она схватила Отилию и нещадно ее трясла.

– Довольно! – кричала она. – Довольно! Ты меня слышишь? Прекрати реветь!

Отилия уткнулась в плюшевого мишку. Худенькое тельце продолжали сотрясать рыдания, которые она была бессильна сдержать.

– Что ты делаешь? – возмутился Брайан.

Эрика обернулась к нему.

– Отойди! – прошипела она. – Не смей даже приближаться к нам!

– Она тебя боится! – крикнул ей Брайан.

На какой-то миг Эрика как будто растерялась, а затем откинула голову назад и расхохоталась.

Он схватил ее за руку, но она вырвалась.

– Она меня боится?! – воскликнула она, безумно сверкнув глазами. – Она меня боится!

– Ты посмотри на нее! – бросил он ей.

Отилия сжалась в комок позади кроватки, прикрывая руками голову. По хрупкой ножке стекала кровь.