Горечь Пепла (СИ)

Говорят, он пребывал здесь какое-то время,

Но, мой бог, так прекрасна улыбка парня,

Что хочется его обнять. И, возможно, мне стоит спеть об этом.

Слезы наворачиваются на глаза; зажимая переносицу своими пальцами, я

оборачиваюсь к сцене.

Невероятно. Ди только что призналась мне в любви. Да еще таким открытым

образом. Никогда бы не подумал, что она на такое способна.

А я? На что, вообще, способен я, кроме как трусливо вскочить с места и убежать,

чтобы не думать о будущем. Неужели я все еще не в состоянии отпустить свое прошлое?

А в настоящий момент я поступаю, как полный мудак. Пора окончательно положить

этому конец.

Не отрывая взгляда от Дилан, прохожу мимо озадаченного Джона. Еще пару

столиков и еще. Теперь я рядом с ней. С моей Ди.

Она, кажется, поет с закрытыми глазами. Стесняется толпы. Понимаю, что ей легче

таким способом исполнять и проживать эту песню.

Касаюсь ее руки и притягиваю к себе для объятий.

— Ди, — шепчу я, — не бойся, открой глаза. Я рядом.

Спустя секунду, вновь вижу любимый мной янтарного цвета взгляд, наполненный

светом и любовью. Ее щеки порозовели от возбуждения и волнения. Я только сейчас

расслышал и понял, какой же у нее завораживающий тембр голоса. Восхитительный.

Мягкий. Нежный.

Продолжая петь, одной рукой она держит микрофон, а вторую кладет мне на грудь,

пока я обнимаю ее за талию.

Глаза в глаза. Покачиваясь в такт. Мы словно одни на этой сцене. И больше никого.

И только приятная мелодичность и потрясающий исполнения голос…

***

— Так о чем ты хотел нам рассказать? — спрашиваю я у Джона, когда спустя

несколько минут мы сидим за столиком, попивая наши напитки.

Он несколько раз вздыхает и потирает подбородок, будто размышляет, стоит ли нам

говорить. Давай, мужик, не тяни.

— У меня появились кое-какие неотложные дела. Это касается моего перевода в

другой штат, — он замолкает, опустошая свой стакан.

На душе становится тоскливо.

— Надеюсь, это не из-за нас?

Тот с усмешкой смотрит то на меня, то на Дилан.

— Нет, конечно, нет, — мотает головой. — Я уже давно размышлял над тем, чтобы

уехать и начать свою жизнь с нуля. Больше меня здесь ничего не держит, — его слова

выходят с горьковатым привкусом.

— И куда тебя переводят? — растерянно интересуется Ди.

Джон равнодушно пожимает плечами.

— Не знаю точно. Так что, в гости пока не приглашу, но открытки на День

Благодарения и Рождество так уж и быть — с меня, — игриво улыбается, крутя пустой

стакан в руке.

Ди удивленно наблюдает за моей реакцией. Я тем более не знаю. Вообще, о чем он?

— И как надолго?

— Как только удастся осуществить задуманное.

— Черт, мужик, хватит говорить загадками. Я действительно беспокоюсь о тебе.

Джон какое-то мгновение смотрит на нас, обдумывая свой ответ. По нему видно, что

он не особо желает делиться подробностями своей профессии и личной жизни. Пока висит

эта неловкая между нами пауза, официант приносит еще по выпивке.

— Ладно, — прерывает наши мысли Дилан, — давайте выпьем за исполнение наших

самых заветных желаний.

— Интересно, — наклоняюсь к ней ближе, — какое же твое самое заветное желание?

Может быть, я в состоянии его осуществить... или уже осуществил? — поигрываю

бровями и быстро чмокаю ее в губы.

Дилан тихонько хихикает, и мы, приподнимая наши бокалы, отпиваем по глотку.

— Ох, простите меня, мне нужно срочно... припудрить носик, — произносит Дилан

и, кокетливо виляя попкой, исчезает из вида.

— Эй, так и шею можно свернуть, — шутит Джон, когда я откровенно провожаю ее

взглядом.

Я поворачиваюсь к нему.

— А теперь выкладывай все на чистоту, — даю понять, что из меня не стоит делать

идиота.

— Нечего выкладывать.

— Ладно, если не хочешь — не говори, я пойму. Но ты хотя бы знаешь, чем будешь

заниматься?

Джон вздыхает.

— Не стоит за меня переживать. Я большой мальчик, — потирает слегка небритый

подбородок, — я за тебя беспокоюсь, — тычет в меня напитком. — Как у тебя с Ди?

Вижу, что очень хорошо. И мне хочется надеяться, что это серьезно. С ее стороны я

спокоен, а вот с твоей — не совсем.

Я понимаю, о чем он — сегодняшнем признании Ди, и моей, в результате этого,

минутной слабохарактерной попытки исчезновения. Джон не дурак, и, слава Богу, в тот

момент не побежал за мной, не стал лезть в душу и что-то исправлять в моей башке. Я же

тоже взрослый мужик и в состоянии справиться со всем этим сам.

Пока раздумываю над ответом, Джон указывает на перстень с голубым камнем,

который я ношу на безымянном пальце левой руки.

— Смотрю, решил нацепить это барахло.

Не обращая внимания на его подколку, покручиваю кольцо большим пальцем.

Когда-то давно мама подарила нам с Джоном дедушкины перстни с камнями. Ему

по-старшинству перешел темный топаз, а мне достался аквамарин в цвет моих светлых

голубых глаз. Слагают легенды о силе и могуществе этих камней, и наши предки охотно

верили и передавали своим сыновьям из одного поколения в другое. Не могу сказать, как

долго это происходило, но сохранились эти драгоценности довольно неплохо.