Горечь рассвета (СИ)

Отшельник, кажется, ждал только его — всегда встречал мальчика самой тёплой отеческой улыбкой. И тот перестал замечать дифформность своего друга — дружба, как и любовь, очень быстро стирает границу между уродством и красотой.

Дни шли за днями, и им было хорошо вместе — одинокий старик и никому ненужный ребёнок стали неплохими друзьями.

Время бежит вперёд, ни перед чем не останавливаясь и съедая человеческие жизни походя. Мальчик рос, но старик, казалось, неподвластен влиянию времени — с момента первой встречи он не изменился ни на грамм.

— Почему ты не меняешься? — спросил однажды мальчик, незаметно, но весьма закономерно превратившийся в высокого красивого широкоплечего юношу с копной чёрных, как смоль, волос.

— Так иногда случается, — со вздохом ответил старик.

— Но почему? — не унимался парень.

— Ты очень настойчивый юноша, — улыбнулся старик, подкидывая дрова в очаг. Стылую зимнюю ночь легче пережить, греясь у камина. — Я расскажу тебе когда-нибудь об этом, но позже. Сейчас не время.

Прошло несколько лет прежде, чем парень отважился снова задать свой вопрос.

— Почему время не властно над тобой? — спросил он вновь, на этот раз намереваясь услышать ответ на свой вопрос, чего бы это ни стоило.

— Ты еще слишком молод, но уже не так наивен, как раньше, — ухмыльнулся старик. — Да и надоело мне хранить в себе эту тайну.

И он рассказал парню, своему единственному другу, что стать неуловимым для маховиков времени можно, главное знать секрет. Тело не может служить человеку вечно — оно ветшает, дряхлеет и, в конце концов, устает хранить в себе душу. Но некоторым людям иногда выпадает шанс получить в своё распоряжение долгие годы жизни — буквально бесконечный запас лет, которые можно повести так, как ни одному смертному и не снилось.

— Но чем приходится за это платить? — спросил молодой человек, глядя на старика широко открытыми глазами. Он был поражен рассказом — значит, вечная жизнь возможна? То, о чём рассказывалось в легендах, то, о чём он мечтал долгими холодными ночами — правда?

— Но что нужно сделать для того, чтобы замедлить ход времени? — спросил парень срывающимся от волнения голосом.

— Тебе ни к чему эти знания, — улыбнулся старик. — Во всяком случае, сейчас.

И снова дни шли за днями, парень превратился в зрелого мужчину, но рассказ старика не выходил у него из головы. Значит, можно сделать так, чтобы тебе были не страшны болезни? Можно обмануть время, обвести вокруг пальца саму смерть? Эти вопросы не давали ему покоя, как бы ни старался выкинуть их из головы.

Но однажды все изменилось. Старик стал угрюм, отказывался разговаривать, перестал заниматься привычными для себя делами. Казалось, что ему надоело жить.

— Что с тобой? — с беспокойством спросил молодой мужчина. — Ты совсем на себя не похож.

— Присядь возле меня, — тихо попросил старик.

Мужчина последовал его просьбе. Тишина длилась долго, слишком долго.

— Знаешь, я живу уже так давно, что даже не могу сосчитать. Я выбрал сам такую жизнь, мне она казалась прекрасной. Знаю, вижу, что и тебе по душе перспектива стать бессмертным. Попирать основы мироздания, смеяться над самим временем — что может быть привлекательнее для такого молодого и горячего мужчины, как ты? Но только ты должен помнить одно: за всё в этой жизни нужно платить, а за бессмертие нужно заплатить во сто крат больше. Согласен ли ты принести жертву, о которой потом вполне возможно горько пожалеешь?

— Я на всё согласен, — твердо проговорил мужчина, уверенный в своём решении настолько, насколько это вообще возможно. — Ты же откроешь мне секрет?

Старик горько улыбнулся и протянул своему собеседнику крепкую узловатую ладонь. Мужчина пожал её, испытывая горечь от скорой потери, неотвратимой, словно закат.

— Согласен ли ты пожертвовать всем, что тебе дорого, всем, что ещё может стать дорогим в обмен на вечную жизнь и небывалую силу? Силу, которая откроет для тебя все двери?

— Да, — не проговорил, а выдохнул. — Я на все согласен.

Старик долго смотрел в глаза своему другу — он знал его с самого детства и любил, как сына. Этот парень стал единственным существом, любившим его. Он не хотел обрекать друга на такое существование, но другого выхода не было — только передав кому-то свой дар, он сможет спокойно уйти.