Горечь жестоких людей

– Скоро станет теплее, – сказал Таир, подбрасывая поленья в камин.

Сделав дело, он повернулся ко мне. И мы наконец-то смогли взглянуть друг другу в глаза…

Меня бросило в дрожь. Я не знала, что говорить.

– То, как ты поступила… Ты хоть понимаешь, каким может быть мой ответ?

– Каким будет твой ответ, Таир?

– Как часто ты в последнее время произносишь моё имя, Клара. Интересно, почему? Понимаешь, наконец-то, что попалась?

– Я всё понимаю, но это неважно. Главное, чтобы с моим сыном всё было в порядке.

– Он похож на меня? – спросил мужчина.

Захотелось улыбнуться – так случалось каждый раз, когда я думала о сыне.

– Нет, он другой. Тор – очень спокойный и послушный ребёнок, – и, желая расположить отца к сыну, добавила: – Он увлекается плотогонами.

– Как необычно, – сказал Таир со странным выражением на лице. – Почему так?

– Когда ему было четыре года, я взяла его в поездку в Западную Амарию, это было наше единственное совместное путешествие. Ты же знаешь, в Амарии древесины много, продают её по всей стране. Астор был восхищён работой плотогонов. Он дал мне слово, что, когда вырастет, – станет одним из них и будет на кораблях переправлять дерево во все части мира.

Таир приблизился ко мне.

– Надеюсь, ты ему этого не позволишь?

Конечно, не позволю! Он мой единственный ребёнок!

– Что плохого в том, чтобы быть плотогоном?

Мы стояли друг напротив друга, и я впервые так резко ощутила, насколько Таир выше. Он смотрел на меня сверху вниз, и то был взгляд, который раньше мне уже доводилось видеть. Взгляд жука, собирающегося допрашивать жертву и понимающего, что она, жертва, никуда не денется.

– Почему ты это сделала?

– Уточни, что именно! Почему родила от тебя?

– Да.

– Не знаю. Но, будь моя воля – ты бы никогда об этом не узнал. Ричард и я прекрасно заботились о мальчике.

– А сейчас Ричард раскрыт, тебя обвинили в смерти посла, и только от меня зависит будущее ребёнка. Правильно, Клара?

Я молчала.

– Правильно?! – повторил он громче.

– Правильно…

– Расскажи мне… Как это случилось?

– С какого места начинать?

– С того, которое сочтёшь наиболее логичным началом, – ответил он нетерпеливо.

– После той ночи я далеко не сразу поняла, что беременна. Мне было плохо, я плакала день и ночь, и в таких условиях все признаки беременности списывались на нервный срыв. Даже задержка цикла – нервы, во всём виноваты нервы. Когда узнала – было опасно делать аборт, хоть Ричард и настаивал на этом.

– Почему не убила его после рождения?

– Потому что это мой сын! – ответила я сквозь зубы. – Несмотря на то, в каких условиях он был зачат.

Таир хлопнул в ладоши.

– Браво, Клара! Когда мне уже начало казаться, что тебе меня больше нечем удивить, – вот он, ещё один сюрприз.

– Я полна сюрпризов…

– Вот тут ты права! Кто бы мог подумать, что тихая девочка, смотревшая на меня глазами побитой собаки, окажется, – он хмыкнул, – Кларой Дегенерис.

– Если бы ты меня не трогал, я бы никогда не стала той, кем стала. Уехала бы учиться в Мирны, была бы художницей…

– И тебя бы тоже продали в какой-нибудь бордель…

– А ты измени закон, запрещающий обучающимся девушкам выходить замуж, – и всё сразу встанет на свои места. Художницы, балерины, певицы перестанут быть париями! А правда в том, что именно эти девушки – самые смелые. Они решились идти за мечтой!

– В реальном мире мечты лишь губят, – сказал Таир спокойно. Он не спорил, эта простая фраза была основана на жизненном опыте.

Увы, приходилось с ним согласиться. Иногда – мешают. Да и кем бы я стала, если б не отец, давший мне защиту? Путешествовала бы по миру и рисовала портреты? И кому какое дело до юной девушки, которую захотел один из вельмож… Её бесследное исчезновение тоже никто не заметит…

Ревокарт подошёл к бару и налил себе погремучего – напиток, от которого можно дышать разучиться. Оперся о стол и, указывая в меня стаканом, сказал:

– Ты начала эту войну, Клара, не я. В тот день, когда отказалась выйти за меня замуж. Почему отказалась? Потому что верила в наивные детские мечты. Я мог дать тебе надёжный дом, тыл, защиту и своё имя – то, о чём ты и твой брат даже мечтать не смели.

– Ты прав, не смели. Но ты не планировал мне всё это давать, не так ли? Ты делал предложение, чтобы получить на меня все права, а потом… что бы ты делал потом? Каждый день бы мстил и оскорблял? Я почти уверена, ты был готов убить меня, едва найдя Рема Тебриса.

– Возможно, – не стал отрицать Ревокарт. – Но ты об этом не знала. Ты отказывала, потому что была глупа и наивна. И к чему тебя это привело?

– К твоей мести за оскорблённую честь.

– Что ж, можешь называть это и так.

Я подошла к Таиру, наклонилась и прямо из его бокала хлебнула погремучего. В глазах заплясали сотни звёзд. Легче не стало.

Таир наблюдал за мной молча.

– Велика честь – срезать пуговицы с жакета школьницы, – поморщилась.

– И всё же, почему ты мне отказала? В тот момент я ещё не сделал тебе ничего плохого, о Реме Тебрисе ты не знала. Я был мужчиной, который проявлял к тебе интерес. Ты не могла не видеть, что я в тебе заинтересован. Об этом говорил весь тот проклятый городок…

– Древесны.