Ревокарт по-прежнему нависал надо мной, мои волосы были зажаты у него в кулаке. Он меня рассматривал, и я, не имея другого выбора, была вынуждена смотреть на него. И тогда он наклонился ко мне… и поцеловал, вырывая из груди остатки дыхания, перебарывая тщедушное сопротивление. Его руки начали блуждать по моему телу, его возбуждение нарастало. Мужчина снял с меня платье, бельё, на мгновение отвлёкся и сбросил с себя остатки одежды.
Затем Ревокарт резко перевернулся, садясь на край кровати, а меня усадил к себе на колени, лицом к нему. Он заставил меня положить руки ему на плечи, и я почувствовала, как его рука направляет половой орган между моих бёдер.
– Ну же, Клара, двигайся, – и его член вошёл в меня.
Я не шевелилась. Двигался он, активно толкаясь бёдрами и загоняя в меня возбуждённую плоть. Ему было хорошо, он бродил в закоулках собственного наслаждения, я же, как железный солдатик, застыла, и лишь глаза мои напряжённо наблюдали за Таиром.
Я вспомнила день, когда увидела его впервые. Почему я тогда не могла оторвать от него взгляда? Кем он мне показался в самый первый момент? Почему моё воображение зацепилось именно за это лицо, хоть в Древесной Академии было так много привлекательных мужчин?
Продолжая двигаться, он смотрел на меня, а я – на него. Непримиримые враги до конца наших жизней! Жертвы ситуации, где он жаждет мести, а я – дочь своего отца, хоть и не знала об этом вплоть до совершеннолетия.
Не останавливаясь, он прикоснулся к моему лицу и стёр со щеки слезу. Я не отреагировала, ведь оловянные игрушки не способны на чувства.
Ревокарт ощерился, опять уложил меня на кровать, навалился сверху и ускорил темп. Кончил громко, сильными спазмами сдвигая кровать. Я видела, как переливаются мышцы на его руках, и представляла… Нет, я уже не помню, что именно представляла.
Он прикусил мою шею, оставляя на коже след. Полежал без движения несколько секунд и лишь тогда быстро поднялся. И опять – собран, с холодным взглядом. Пресыщенный, а потому возвративший себе возможность мыслить здраво. С Парижем было по-другому, с ним после занятий любовью мы, утомлённые, чаще всего просто засыпали.
Мужчина застыл над кроватью, наблюдая за мной. Я уже не плакала, мне лишь хотелось свернуться в клубок и оказаться подальше от этого места.
– Не плачь, Клара, – сказал он, рассматривая меня, лежащую на кровати. – Не произошло ничего ужасного.
Я не отвечала.
– Когда-нибудь я тебя убью, – сказал Таир, снова наклоняясь ко мне. – На глазах у твоего отца, чтоб вы оба корчились от боли.
– Этим ты себя оправдываешь, да? – прошептала я. – Ты оправдываешь свою жестокость тем, что я дочь Рема Тебриса? Будь ты проклят, Таир Ревокарт! Ты, твои дети и весь твой род!
– Заткнись! – приказал Таир.
В какой-то момент показалось, что он способен меня ударить. Из глаз снова непроизвольно брызнули слёзы. Я боялась, что он меня изобьёт, а потом оставит умирать где-нибудь на пустыре.
Мне стало себя так жаль! Я повернулась на бок и пождала колени к груди.
– О тебе говорят, что ты очень благородный человек, – сказала то ли ему, то ли самой себе. – Говорят, ты следуешь правилам и никогда не превышаешь полномочий.
Мои слёзы стекали на подушку и впитывались в мягкую ткань. Я изо всех сил старалась не шмыгать носом, чтобы на нарушить господствующую тишину.
– Говорят, ты сдерживаешь президента от необдуманных поступков, которыми он славился в начале своего правления. Тебя считают чуть ли не героем. И я пытаюсь понять, почему ко мне ты относишься так… так… пытаюсь, но у меня не получается…
Я снова заплакала, громко, надрывно, ведь боль была такая, что некуда убежать, нечем её заглушить. Мне было противно находиться в собственном теле!
– Небеса, за что ты так со мной, Таир?! – закричала и залилась слезами одновременно. – Я росла без отца, неужели ты этого не понимаешь? Я понятия не имею, кто такой Рем Тебрис, я ни в чём не виновата.
Мне так хотелось отыскать в его душе остатки чувства, называемого состраданием.
– Таир, – на коленях я подползла к краю кровати, – за что!? Я не сделала тебе ничего плохого. Просто объясни мне, почему ты так поступаешь?! Почему не позволяешь мне жить своей жизнью?!
Ревокарт изучал моё лицо. Именно лицо, не тело, хоть я и была полностью раздета. Взглядом он блуждал по губам, ресницам, бровям… и каждый раз возвращался к глазам.
– По вине твоего отца погиби тысячи людей, а он – выжил, – ответил Ревокарт, будто пересиливая себя. – Рем Тебрис прячется от меня многие годы, живёт, дышит. Ты не видела того, что видел я, тебе не понять, насколько он заслуживает наказания за свои поступки.
– Но ведь это не моя вина!
– Ты – его плоть и кровь!
– И это тебя оправдывает?!
Рукой я вытерла слёзы.
– А если он никогда не появится? – спросила. – Что же получается, ты будешь мучить меня до конца моих дней?
Мы смотрели друг другу в глаза.
– Оденься, – приказал Ревокарт и вышел из комнаты. А я схватилась за горло, пытаясь унять панику. Уход Ревокарта был настолько же красноречив, насколько мог быть красноречивым простой ответ: «Да».