Горечь жестоких людей

Мужчина задавался вопросом: почему так хочет её увидеть, ведь он сам довёл ситуацию до того, что она его ненавидит. И всё же Ревокарт прокручивал в голове возможные диалоги, пытаясь донести до неё… Что донести? Что он имел право вести себя так, как вёл, потому что она – дочь Рема Тебриса? Потому что его мать умерла от боли и горечи, оплакивая смерть старшего сына, а отец после трагедии сошёл с ума?

Безусловно, будь на месте Ричарда Дегенериса любой другой мужчина – Клара бы оказалась в доме Таира Ревокарта уже на следующий день. Один из методов бы сработал: запугивание, задабривание, уговоры, обещания. Но с Ричардом Дегенерисом эти методы не действовали. Главный Тритон, как и Таир Ревокарт, обладал властью, а это существенно влияло на расклад.

Вот чего Таир не мог понять: чем Дегенериса могла зацепить его Клара? Девушка, которая спала с Ричардом, но имела жениха, о чём Тритон прекрасно знал. Не мог не знать. И он на ней женился! На такой: опороченной, с перипетиями в жизни, которым позавидует любой романист.

Ревокарт был уверен: этот брак распадётся в течение года, и тогда Клара потеряет свою защиту. Но этого не случилось. Наоборот, эти двое будто становились всё ближе и ближе, и Таир понял, что ненавидит жену Дегенериса так, как до этого не ненавидел никого и никогда. Даже имя Рема Тебриса вызывало в нём меньше эмоций, чем упоминание о новоявленной Кларе Дегенерис.

Но советник был вынужден признать: Тебрис действительно мёртв, иначе он бы уже давно появился и попытался спасти свою дочь, если не от него – Таира, – так от Тритона, который вёл настолько уединённый образ жизни, что в его шкафу наверняка завалялось немало скелетов. К скелетам этим, увы, подобраться не могли даже шпионы Таира Ревокарта.

И опять всесильного советника одолевала испепеляющая злоба: чем эта девица умудрилась привлечь такого, как Ричард Дегенерис? Сильного, хитрого и воспринимающего женщин как сиюминутную забаву! Мало того, она его женила на себе! И спряталась за его спиной настолько надёжно, что Таир целый год не мог узнать, где она.

И вот, год спустя после трагичных событий в Мирнах, Клара вернулась в Эпиры. А через два года Таир всерьёз задался вопросом: почему он никогда не рассматривал вариант простого убийства Клары Мафодии? Нет, не Мафодии – Дегенерис!

Потому что был слишком занят, придумывая, как оправдать в её глазах собственные действия, – думал Таир со злостью, заставляя своих агентов усерднее искать зацепки на Ричарда Дегенериса.

Таир чувствовал себя мальчишкой в цирке, которому показали фокус и обвели вокруг пальца. Он знал: обман случился, но не понимал, где именно. И это злило привыкшего всё контролировать советника ещё больше. Он представлял Клару в постели с этим стариком и злился, злился, злился, срывая злость не только на подчинённых – на всех Эпирах. В тот период времени каждый человек в столице, кроме президента, старался лишний раз не попадаться на глаза Таиру Ревокарту. Его элементарно боялись!

Таир помнил, как всё начиналось. Он следил за Кларой с того самого дня, как увидел её в Древесной Академии. Но та девушка была другой – художницей до мозга костей, таким не место в воровском мире, таких нужно холить и лелеять. Всё изменилось после смерти Парижа Давыдова.

Советник просчитался. Клара действительно любила того паренька, и его смерть стала точкой отсчёта. Иронизируя про себя, он называл день смерти Давыдова рождением Клары Дегенерис.

Невольно Ревокарт опять промотал в голове воспоминания давно минувших лет. Как прозвучал его, Таира, выстрел, как она закричала и кинулась к жениху, отказываясь верить, понимать, что он умер. И как изменилось её лицо, когда она поднялась. Тот пронзительный, полный отчаяния, злобы и угасающей надежды взгляд мужчине не забыть никогда.

Таир практически сразу же осознал, какую ошибку он совершил: смерть Парижа не стала для Клары тем лёгким уроком, на который он рассчитывал. Это оказался мужчина, которого она умудрилась полюбить, и её последующие действия лишь подтверждают это.

Почему же ему, Таиру, так хотелось убить Парижа?

Потому что Клара посмела уехать в Мирны, поступить в Художественную Академию и стать счастливой. Она целовала другого мужчину у него на глазах, забыв, что должна быть несчастной и испорченной, непригодной для семейной жизни.

Но она посмела обрести счастье! Помнится, в тот самый последний день он наблюдал за ней в этом треклятом кабаке, когда она, окружённая друзьями, в ярком пальто и с растрёпанными волосами целовала юного выскочку, за которого собиралась замуж. Она была так безобразно весела, что ему захотелось подойти к ней и просто увезти к себе… навсегда, чтобы никто и никогда больше не имел права видеть эти её чёртовы улыбки.

Ревокарт усмехнулся. Как много времени утекло с того дня и как много раз он, Ревокарт, приезжал на срочные вызовы, успевая лишь на пепелища. Или на опознание трупов. И повсюду он узнавал её почерк. Да, на такие поступки была способна только Клара Дегенерис, а не та Клара-художница, что громко смеялась над шутками своих друзей.