Горек мёд

Когда они входили в столовую, Димини с любопытством взглянула на него и впервые задумалась, только ли из-за внешности Поль женился на ней, не нуждается ли он в ее обществе?

Она решила, что в вечернем одеянии он выглядит еще более внушительно, чем обычно. Его смуглость и особая, присущая грекам правильность черт лица еще сильнее подчеркивались и оттенялись шелковой рубашкой и черным смокингом. Домини была не маленького роста, но рядом с ним казалась себе маленькой и вдруг почувствовала какую-то особую ауру, свойственную одиноким людям. Очень богатый, красивый особенной, мужественной красотой, этот человек, однако же, был одинок. Одинокий и загадочный, и она сегодня обвенчана с ним и этой ночью станет его женой!

За весь день Димини не съела ни крошки, и теперь, когда Янис поставил перед ней коктейль из устриц, вдруг почувствовала голод.

- М-м-м, это выглядит изумительно, - сказала Домини и одарила Яниса теплой сверкающей улыбкой. Она никогда не улыбалась так Полю и не заметила, что он, откупоривая бутылку с шампанским, наблюдает за ней. Пробка выскочила с громким хлопком, пенистая золотая жидкость хлынула наружу. Поль намочил палец в шампанском и тронул им Домини за ухом, насмешливо улыбнувшись, когда почувствовал, как она вся напряглась. - Это для удачи, Домини, - сказал он насмешливо и наклонил бутылку, наполняя ее высокий бокал.

Поль уселся за стол напротив нее и наполнил свой бокал. Потом поднял его и произнес тост по-гречески.

Домини принялась за свой устричный коктейль.

- Можно узнать, что ты сказал? - спросила она, не поднимая глаз.

- В любом свадебном пироге самой сладкой начинкой является надежда, небрежно сообщил он.

Тогда она посмотрела на него и увидела, как тени от пламени свечей двигаются по высоким скулам и красному шраму на виске.

- Жаль, что мы мало знаем друг друга, - сказал он. - Если бы мы встречались, ужинали, катались на машине, гуляли вместе, возможно, тебе было бы легче.., не стесняться меня. Но ничего нельзя поделать. У меня было очень важное личное дело здесь, в Англии, которое отнимало почти все время. Именно это и привело меня сюда так неожиданно.

Она почувствовала, как ее охватывает холод, - именно его неожиданное появление в Англии и сплело ту паутину, в которой она запуталась. У Дугласа не было времени возместить проигранные деньги, украденные у хозяина. И у нее не хватило духа увидеть своего кузена - слабовольного, но очаровательного - на скамье подсудимых из-за совершенной им ошибки. Теперь оставалось только надеяться, что он извлечет урок изо всей этой истории, расплачиваться за которую пришлось ей.

Подали баранье жаркое в рябиновом соусе, потом суфле с ликером, так и тающее на языке. Жена Яниса принесла кофе в маленькую гостиную. Это была смуглая и очень замкнутая женщина с примесью цыганской крови. Она протянула Домини маленький подарок, доставивший девушке истинное удовольствие, на мгновение она даже забыла, что вышла замуж не по любви, как думали Лита и ее муж. Свадебным подарком была маленькая стеклянная с хромовой отделкой корзиночка, наполненная марципановыми яблочками.

- Как она красива и необычна, - с улыбкой воскликнула Домини. - Вы оба страшно добры!

На губах Литы играла застенчивая улыбка, но глаза серьезно и внимательно смотрели в молодое и очаровательное лицо Домини. В свете свечей черты ее казались такими нежными, а глаза, как темные синие сапфиры, были одного цвета с камнем обручального кольца, украшавшего ее левую руку. Крылья медовых волос нежно падали на белые обнаженные плечи.

- Пусть вам всегда сопутствует радость. И пусть Бог подарит вам chavo.

В комнате наступила напряженная тишина. Едва закрылась дверь за одетой в черное Литой, Домини не смогла удержаться, чтобы не взглянуть на Поля. Выражение удовольствия мгновенно исчезло с ее лица, и в синих глазах мелькнула боль.

- Что значит chavo? - прошептала она.

- Младенец мужского пола, - тихо сообщил Поль.

В ее глазах отразился ужас, который она не успела скрыть, и шрам на его лице стал гораздо заметнее. Домини поторопилась склониться над кофейным подносом и налила приготовленный Литой ароматный и темный турецкий кофе в крохотные чашечки. Когда она передавала Полю чашку, лицо ее снова было спокойным и равнодушным.

Они выпили по несколько чашек кофе, потом Поль налил немного старого выдержанного бренди. Но Домини не притронулась к бокалу, оставив его на столике у кушетки, и принялась беспокойно бродить по комнате, рассматривая картины, поднимая и ставя на место безделушки. Наконец она остановилась у тяжелых шелковых штор, обрамляющих высокие двери, выходящие в сторону пляжа.

Все время ужина Домини ухитрялась соблюдать относительное спокойствие, теперь же оно испарилось, а вместе с ним и кратковременный интерес к острову Анделос, о котором рассказывал Поль. Непривычные черты лица даже очаровали ее, пока он описывал дикое неиспорченное очарование острова и говорил о своем доме, стоящем высоко над нетронутой полоской закрытого пляжа. Дом на орлином утесе - так называли его островитяне.