Горелый магистр

— Враньё. — Александр перевёл взгляд на кричавшего. — Нитки для пошива целиком и полностью закупаются в Китае и Индии и сверх всяких лимитов, поскольку не на валюту, а взаимообменом. Предприятия поставляют технику через минторг, в оплату получают нитки, и рассчитываются с фабрикой за одежду которая продаётся в заводских магазинах. Я продолжу. — Александр вздохнул. — Год назад мы вновь обновили модельный ряд, и тогда, о чудо, институт наконец выдал своё видение одежды для советских людей. Конечно стащив их из модных иностранных журналов. Но поскольку директора ткацких комбинатов опять продавили для одежды свою ветошь, то у швейников вновь брак, и вновь убытки. И в этом тоже видимо виноват я. Ну и начало этой весны мы вновь отметили новыми моделями, а взрослые дяди и тёти новыми жалобами. Пользуясь случаем, я хочу спросить. Может вы всё-таки начнёте работать? Мухинское училище в год выпускает триста человек. Куда деваются эти люди? Два научных института с общей численностью в полторы тысячи человек. Чем вы занимаетесь? Ведь для того, чтобы прокормить своих работников, десятки заводов вынуждены так или иначе обходить ваши структуры, поставляя товары в торговлю по прямым договорам словно кооперативы. Квадроцикл пришлось регистрировать как микротрактор в Минсельхозмаше, потому, что отдел регистрации и сертификации наотрез отказался этим заниматься. Не наша продукция и мол идите куда хотите. И так практически по всем позициям. Алексей Николаевич, знаете, как сертифицировали музыкальный комплекс «Союз»? Как домашнее развлекательное устройство через союзное Управление Музпрома.

— Это правда? — Косыгин с застывшей на лице улыбкой, повернулся в сторону заместителя.

— Я, мы… — Замминистра, бледный словно полотно, не знал куда деться и судя по тому как активно ёрзал задом, мечтал куда-нибудь провалиться.

Министр повернулся к присутствующим, и с тем же одеревенелым лицом произнёс.

— Спасибо товарищи. На сегодня всё. Меморандум по результатам совещания и организационные моменты будут до вас доведены в рабочем порядке. — И когда люди стали вставать, негромко добавил: — А вас, Александр Леонидович, я попрошу задержаться. Есть пара срочных вопросов.

С Косыгиным они проговорили почти три часа. Секретарь трижды приносил чай и кофе, Александр исчеркал гору бумаги, но даже близко не мог представить к каким решениям подтолкнёт министра.

Прежде всего он уволил двух своих заместителей и трёх руководителей управлений. Но решение министерства прекратить финансирование Института Лёгкой Промышленности, и лишение Текстильного НИИ функций по управлению производством, грохнуло словно гром с ясного неба. Не было ещё такого чтобы разом восемьсот человек оказывались на вольных ветрах. Да, им выписывали все положенные выплаты, закрывали стаж, но факт оставался фактом. Через три месяца переходного периода, научное учреждение «Институт Лёгкой Промышленности» переставал существовать. И одновременно с этим, образовывался отдел сертификации и лицензирования в Минлегпроме. По сути, ликвидировав институт, прожиравший ресурсы, Косыгин создал отдел из тридцати человек, а остатки полномочий и задач, разбросал по другим управлениям и отделам Министерства. Текстильный институт тоже лишался всей надстройки в виде опытных цехов, экспериментального производства, проектных бюро, превращаясь в небольшое научное учреждение, занимающееся исключительно ткацкими машинами и окраской тканей. Для опытов им выделили площадку на Мостекстиле, и туда же перевезли химическую лабораторию. Самое главное, что функцию по созданию новых изделий для предприятий и фабрик, полностью брало на себя Управление Легпрома при Совмине, для чего при управлении создавали полноценное проектно-конструкторское бюро с опытным производством.

И весь новый отдел, передавали в полное подчинение Александру.

Подсунутый ему список из сотрудников отдела он сжёг не читая, и поехал в Комитет Государственной Безопасности, в службу, ведавшую безопасностью и соблюдением режима секретности на оборонных предприятиях. Естественно они вели учёт всех конструкторов и инженеров работавших в закрытых НИИ, и КБ Москвы.

Кого-то пришлось уговаривать, с кем-то разговор вообще не сложился, а кто-то с радостью взялся за новое дело предпочтя работать, а не сидеть с внуками и удить рыбу. И это были настоящие монстры конструкторского дела. Первым эскизом который они получили был обыкновенный утюг. Ну не совсем обыкновенный, а нормальный утюг конца двадцатого века, с несколькими важными дополнениями. Например, если утюг ложился на рабочую поверхность, и при этом не был в руках, нагреватель сразу же отключался. Автоматика выходила сложной, но люди собиравшие космическую технику, справились с задачей почти мгновенно, ещё и сделав всю автоматику предельно простой и надёжной как револьвер Наган.

С этим утюгом Александр и поехал на ежемесячный доклад к Рокоссовскому. Доложив, как обстоит дело с пошивом новых изделий, Александр вытащил из портфеля утюг и поставил на стол.