Горение (полностью)

У меня мелькнуло соображение, а не есть ли публикация П. Б. своей концепции по русскому национальному движению некоей игрою, конечная цель которой заключается в том, чтобы привлечь П. А. на сторону конституционалистов? Не есть ли в таком случае эта игра совершенно любопытной интригою самого доцента? Не есть ли это сражение за Думу, за раскол октябристов и изоляцию правых националистов? Но уж эту мою догадку Вам исследовать, на то Вам Ваша светлая головушка!"

Курлов долго сидел над письмом Манташева; потом дал задание особо доверенной агентуре войти в контакт с Милюковым, чтобы получить от него статью в лондонскую прессу, где доцент должен был бы заранее отмежеваться от всякого рода крайностей Столыпина, если тот действительно на них решится.

...Таким образом, и октябристы зашевелились против Столыпина после давешней беседы на британском рауте с биржевиком Беляевым, а теперь и кадеты вздрогнули.

Следовательно, общественное мнение России - разрешенное к жизни верховной властью - еще до того, как кончились летние каникулы, заулюлюкало против Столыпина, погнало, словно зайца на охоте: "ату его!"

Теперь надо поддерживать эту атаку, сделать ее постоянной, чтобы то, чему положено случиться, было следствием н а с т р о е н и я общества, некоей трагической, однако тем не менее исторической необходимостью.

Газеты - практически все, кроме самых крайних, - чуть ли не каждодневно (кто прямо, а кто заваулированно долбили Столыпина со всех сторон; время охоты - азартное время, псы надрываются, стонут; охотники сосредоточены; егеря отчаянно веселы, и в глазах у них мечутся шальные отсветы приближающегося кровавого игрища... "To provoke" - совсем не обидно; переводится просто: "вызвать действие"

- Сядь, Богров, - повторил Рысс. - Я должен задать тебе несколько вопросов.

- Сейчас неудобно, - ответил Богров, заставив себя улыбнуться. - Рад тебя видеть, Орешек! Отчего такое странное обращение ко мне? Почему "Богров"? Зачем не брит? Давно ли здесь?

"Кулябко говорил, - вспомнил он, - что надо ставить много разных вопросов, когда беседуешь с интеллигентным человеком, чем-то на тебя прогневанным. В силу своей природы он обязан отвечать, хоть и совершенно односложно, а ты выгадываешь время на то, чтобы принять решение и определить для себя манеру последующего разговора, в случае коли его нельзя избегнуть. - Богров думал устало, быстро, но - логично: страшась смерти, мысль работает странно, по своим законам, часто противным самому характеру данного человека. - Я назначу ему встречу. Или скажу, что приду за его стол позже. Только б позже".

- Сядь, - повторил Рысс в третий раз. - Я вожу тебя второй день, Богров...

- "Водишь"? По-моему, это термин охранки. Ты взял на вооружение их терминологию? Что произошло, Орешек?

- Палец моей правой руки лежит на собаке браунинга, Богров, - тягуче сказал Рысс. - Если ты сейчас не сядешь напротив меня и не ответишь на те вопросы, которые я обязан тебе поставить, я выстрелю. Это грозит мне - я уже посоветовался со здешними правозаступниками - пятью годами тюрьмы, поскольку я стану стрелять в человека, подозреваемого в провокации.

- Ты сошел с ума, Гриша! - прошептал Богров, медленно обваливаясь на стул, подставленый ему Щеколдиным, который подошел мягко, неслышно, по-кошачьи, из-за спины.

- Сядьте, - сказал Щеколдин. - Сядьте, товариш Богров. Эта встреча не случайна. Ее организовал я.

- Как? Почему? В чем дело? - монотонно, не надеясь уж на ответы, с т а в и л Богров вопросы, считавшиеся Кулябко спасительными.

- Дело в том, - мягко и неторопливо ответил Щеколдин, - что Орешек обратился в нашу организацию с просьбой расследовать причины провала группы товарищей-анархистов. Он не обвинил вас прямо в провокации, но сомнения его не только в ваших поступках, но и в поступках ряда других членов организации обязаны быть исследованы. Вы готовы ответить на вопросы, товарищ Богров?

- Я готов ответить на все вопросы, но позвольте мне выразить недоумение, что вы не сказали мне обо всем заблаговременно. Это есть форма недоверия, и, ответив вам, я прерву с вами все отношения, Николай Яковлевич.

- Вы - можете. А я должен получить санкцию Виктора на то, чтобы прервать мои с вами отношения, товарищ Богров. Ясно? Товарищ Рысс, ставьте вопросы.

- Где ты был в тот день, когда охранка захватила все наши группы? спросил тот.

Устраивая Рыссу-младшему побег, Кулябко знал, что два его сотрудника поплатятся арестом, судом, ссылкой в отдаленные районы Сибири, но это было не впервой ему; старший брат Орешка играл втемную с Кулябко, тоже бежал фиктивно, и тоже трое охранников были отданы в закланье во имя дела провокации, но они стоили этого, ибо Кулябко - через старшего Рысса - хотел войти в боевку эсеров.

Он не стал вербовать Орешка, он устроил иную и г р у, тонкую, косвенную, замыслив конечным ее результатом абсолютный, подконтрольный с л о м Богрова.