Гореть (СИ)

Сейчас она стояла, дрожа от холода и опуская взгляд в пол, что было вполне понятно, потому что майка, в которой сейчас была девушка, наверное, совсем не грела. Юнги отвернулся, замечая взгляд друга.

— Он сейчас на МРТ, — спокойно ответил Сокджин, стараясь не обращать внимание на странное поведение друга.

— Спасибо большое, — робко благодарила Юна, поднимая на него свой полный надежды взгляд. — Я присмотрю за ним, а вы езжайте домой. Со А, наверное, волнуется.

— Да, волнуется, — подтвердил Джин, в упор глядя на неё. — Но не из-за меня, -сказал, вопросительно посмотрев на девушку. — Почему ты была на улице в такое время? Мы думали, ты вернулась домой. Горничная сказала, что вы с Чимином уехали куда-то вместе, — задумчиво протянул. — Это была неправда?

— Я хотела немного пройтись… — виновато опуская голову. — А Чимина срочно вызвали на работу, поэтому ему пришлось уйти, — слыша, как хмыкнул Юнги, и боясь посмотреть на него, продолжила Юна.

— Я присмотрю за мальчишкой, -неожиданно выдал Юнги, замечая удивление в глазах друга, и равнодушно продолжил: — Джин, отвези её домой.

Отвези же.

Скорее.

Его взгляд молил об этом.

Ещё немного… и он не сможет её отпустить.

И, кто знает, что случится тогда?

В тот момент, когда прошлое и настоящее сливаются воедино. Когда пути назад нет, а вперёд только сквозь боль.

Немногие выбирают второе.

Потому что боятся.

Отпустить прошлое.

Принять правду.

Признать поражение…

========== Узнай… ==========

Комментарий к Узнай…

Дождались! И Вы, и мы. Спасибо за поддержку, отзывы оставляют неизгладимое впечатление и заставляют наши с Марго сердца трепетать и биться чаще, чем положено. Надеемся, что и эта глава заставит задуматься о многом и, кто знает, может, Вам захочется поделиться с нами своими мыслями и переживаниями ^_~

Чимин сидел за барной стойкой и допивал очередной стакан виски, иногда морщась от неприятных ощущений. Его поведение заставляло сидящего рядом Хосока поменяться в лице уже сотню раз за последние полчаса. Чимин то злился, бормоча себе под нос какую-то угрозу, то заливался истерическим смехом, отчего даже слёзы выступали на его глазах. Он говорил, что любит Юна, кривя губы в непонятной усмешке и тут же представляя, как обхватит своими руками её тоненькую шейку и будет давить и давить… пока она не зарыдает от раскаяния. Пока не станет молить о прощении, ползая перед ним на коленях. И самое странное — после этого всего он продолжал усилиями делать вид, что ему вообще все равно. Что ему плевать на неё. Пусть, мол, делает, что хочет. Но все повторялось снова и снова. Потому что было больно. Осознавать правду, кроющуюся где-то в глубине подсознания. Убеждать себя в том, что безразличие — это именно то, что он чувствует к ней.

Но это было не так…

— Та похуй! — выплюнул Чимин и осушил бокал с золотой жидкостью. Он чувствовал, как обжигающее тепло разливалось по телу, и тонул в этих ощущениях. Но это ничто по сравнению с тем, как обожгла его Юна. Одним своим взглядом она ставила его в тупик, заставляя чувствовать себя тем ещё ублюдком. — Неблагодарная дрянь! — зашипел он и застучал по барной стойке, требуя алкоголь, которого ему уже хватит. И так уже почти в беспамятстве.

А Хосок молчал, ведь знал, что Чимину надо время, чтобы успокоиться. Он прекрасно понимал чувства лучшего друга. Его женщина влипла в неприятности, потому что шлялась ночью с каким-то парнем. Хосоку даже пришлось воспользоваться связями, чтобы отследить её местоположение. А что в итоге? Юна выбрала не Чимина. Выбрала юнца, которого видела впервые в жизни. А может и не впервые, но Хосоку это было неинтересно. Он не собирался принимать чью-то сторону, считая, что они оба виноваты. Он — потому что считает её своей собственностью, что само по себе было неправильным, а Юна — потому что продолжает злить его, хотя прекрасно знает, что ни к чему хорошему это не приводит.

— Чимин, а ты ведь тоже не подарок… — выдохнул Хосок, пытаясь донести до друга истину, которую тому уже давно стоило узнать. — Не боишься, что она бросит тебя? — спросил он, прекрасно зная о диком нраве друга, но даже не подозревая о том, насколько тесные узы связывают Чимина и Юна.

Он просто не знал, что всё не так просто.

— Не посмеет, — прошипел Чимин, крепко сжимая стакан в руках. — Она понимает, какими будут последствия, -его губы скривились в самодовольной улыбке, и он сделал небольшой глоток обжигающей жидкости.

Ударив по барной стойке кулаком и на мгновение прикрыв от злости глаза, Чимин вмиг сжал крепче челюсти. Внутри с бешеной скоростью просыпалась ярость. Глаза раскрывались все шире и шире. Дышать становилось труднее. Грудь вздымалась и опускалась всё яростнее. Агрессивнее. И виной тому был музыкальный инструмент, звуки которого выводили Чимина из себя.

Как же он ненавидит эти мерзкие звуки! Они словно раздирают его изнутри, оставляя после себя кровавые полосы.

— Как раздражает! — зашипел он, оборачиваясь к источнику самого раздражающего для него звука. Такого мерзкого и противного, что почти выворачивало наизнанку все органы.

Звук пианино…