Гореть (СИ)

Юна задрожала от страха, неожиданно представляя, что в любую минуту в комнату начнёт ломиться разъяренный Чимин. Его перекошенное от злости лицо всегда вызывало страх, потому что она никогда не могла понять, что у него в голове. Прошлой ночью он так и не вернулся домой. Снова. Юна совсем не расстроилась, а даже почувствовала некое облегчение. Она была сейчас не в том состоянии, чтобы выслушивать его упрёки и придумывать себе оправдания. Да, именно придумывать. Он любил, когда она оправдывалась. Знал, что ни в чём не виновата, но упрямо ждал объяснений.

Всегда.

Юна так привыкла к этому, что теперь старалась оправдаться, даже когда его не было рядом. Она оправдывалась перед всеми. Перед Со А, когда речь заходила о Чимине. Оправдывалась, потому что знала, что правда причинит боль. Познакомившись с этим чувством слишком близко, она старалась ограничить других от этого. Старалась сделать это, когда врала всем о том, что всё хорошо и ей просто нравятся длинные вещи с воротом. Врала, неловко выдавливая из себя улыбку. Чтобы только поверили. И только позже, наедине с собой, она одёргивала неприлично длинные рукава, чтобы посмотреть на синевато-бордовые отметины. Чимин любил агрессивно. Да, это именно то слово.

Девушка впервые так испугалась не своего жениха, а просто того, что кто-то узнал. Ей безумно хотелось этого, но это оказалось труднее. Потому что именно Юнги не должен был узнавать об этом.

Поэтому она врала ему в больнице.

Поэтому продолжит врать до тех пор, пока он не поверит в её ложь.

Тяжело вздохнув, Юна потянулась к телефону, который заряжался на тумбочке возле кровати и включила его. Экран загорелся, ударяя слишком ярким светом прямо в глаза и заставляя зажмуриться.

Хотелось поговорить с кем-то. Не выговориться, как это обычно бывает, а именно поговорить. Выговаривать всё то дерьмо, что происходит на самом деле… Юна ещё не готова.

Она задумчиво закусила губу, набирая знакомый номер и успокаивая себя тем, что подруга не осудит и поможет немного отвлечься. И только она хотела нажать на кнопку вызова, как телефон завибрировал, заставляя вздрогнуть и от испуга выпустить его из рук. Мобильный приземлился на пол с глухим стуком, и Юна потянулась за ним, замечая, что звонит Со А. Тёплая улыбка медленно расцвела на лице, согревая душу.

— Опередила, — выдохнула она, поднимая трубку и убирая упавшие на глаза волосы.

— Юнаа… — страдающе протянула Со А на том конце, заставляя сердечко виновато сжаться. — Джин мне все рассказал! Ты в порядке? — обеспокоенно до боли.

— Со А, мне так жаль, — отвечала Юна, усилиями стараясь не разреветься, потому что слёзы снова и снова выступали на глазах, капая на измятую простынь. — От меня одни проблемы… — закрывая себе рот ладонью, чтобы подруга не услышала всхлип. Тихий, но всё же.

— Ты что такое говоришь? -возмущалась Со А, и Юна даже представляла сейчас её грозное выражение лица. — Ты дома? Я сейчас приеду! — её голос не потерпел бы возражения.

Улыбнувшись про себя и смахнув нежелательные слезинки, Юна вдруг вспомнила, в каком ужасном состоянии гостиная, и негромко ахнула. Ведь что могла сейчас застать Со А? Пол был усеян битым стеклом, стулья сломаны, стол перевернут, на стенах потеки от красного вина, что смотрелось очень даже ужасающе. Дрожь пробежала по телу, заставляя с силой сжать челюсти. Нельзя ей приезжать сюда.

Только не сейчас!

— Нет! — воскликнула Юна слишком громко, но, взяв себя в руки, продолжила уже более спокойно. — Я собралась в больницу. К Тэхёну.

— Тогда я тоже еду туда, — настаивала Со А, не заставляя сомневаться в своей решимости.

— Все в порядке, — убеждала Юна, стараясь унять дрожь в теле. — Правда, ты не обязана это делать, — старалась успокоить подругу, но не получалось.

Сейчас ей меньше всего хотелось, чтобы Со А узнала обо всём так. Она вообще не должна знать. Так будет лучше для всех, если никто ничего не узнает. Ни Юнги. Ни Со А, ни даже Джин или Тэхён. Все должны думать, что у них с Чимином всё замечательно. Она сама виновата во всём.

— Я должна тебя увидеть и убедиться в этом сама! — не унималась подруга, и в её голосе слышались стальные нотки.

Юна слегка улыбнулась, представляя лицо подруги, которая упрямо свела аккуратные брови и положила руку на бок. Она делала так всегда.

— Хорошо, — выдохнула Юна, качая головой. Её не переубедить. — Тогда там и встретимся…

Чимин вернулся домой в полдень. Злой и помятый. И снова не обнаружил Юна дома, отчего ярость проснулась в нём с новой силой. Она должна быть здесь, радостно встречая его объятиями. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Кажется, сегодня он снова выйдет на охоту.

В гостиной была горничная, которая уже не один час старалась оттереть стены от бардовых пятен. Она поклонилась хозяину дома и мигом вернулась к работе, зная его характер и не решаясь лишний раз взглянуть на него.

— Эй ты! — неожиданно обратился Чимин к девушке, заставляя застыть с тряпкой в руке. — Где Юна?