Гореть (СИ)

В свадебном зале был слышен звон бокалов и шум всеобщего веселья. Люди болтали без умолку, пожимая друг другу руки и просто улыбаясь шуткам. Юнги видел счастливые лица гостей и, в особенности, своих друзей, от чего на душе становилось тепло и спокойно. Умиротворение, которого не было давно. Сегодня все идеально. Вернее, всё было бы идеально, если бы его взгляд не наткнулся на Намджуна, лицо которого скривила гримаса ужаса, что совсем никак не вязалось с торжеством, на котором сейчас тот находился.

Джун стоял в другом конце зала, где было гораздо меньше людей, и безотрывно пялился в телефон, прижимая кулак к своим губам, которые сейчас… дрожали? Юнги двинулся ему навстречу, периодически поглядывая по сторонам в поиске Юна и ее дружка, но все было безуспешно. Кажется, они сбежали со свадьбы, испугавшись внезапного появления Чона. Не ожидали, наверное. Юнги ухмыльнулся, представляя, как эта парочка сейчас нервничает, решая, что дальше делать с этим всем.

Подходя к другу ближе, он заметил, что тот, должно быть, уже успел услышать что-то шокирующее, потому что его лицо вытянулось ещё больше, когда надавил на наушник, чтобы удостовериться в том, что звучало в нём.

Подскакивая от неожиданности, Намджун чуть не выронил телефон из рук, когда увидел перед собой Юнги.

— Голубки уже дома? — язвительно спросил он Джуна, но тот лишь смотрел на него испуганным взглядом и заикался, что было совсем нетипично для него, всегда уверенного в себе.

Что же заставило его так испугаться?

— Юнги, — протянул друг, нервно облизывая губы и оглядываясь по сторонам. — Тебе лучше не смотреть, — пятился назад, судорожно пряча телефон за спину, чем пугал ещё больше.

— Что с тобой? — непонимающе спросил Юнги, сводя свои брови вместе. — Что я не должен увидеть? — подходил он ближе, пристально всматриваясь в испуганное лицо Джуна и искренне желая узнать ответы на свои вопросы. И, желательно, сейчас же.

— Юн, не сейчас… Только не здесь, — не унимался Джун, всё ещё пытаясь спрятать мобильный.

— Да что там, блять, такое? — взорвался Юнги и выхватил у друга телефон из рук под громкий возглас последнего.

Намждун начал нервно заламывать себе пальцы, топтаться на месте, оттягивать галстук и трясти свою рубашку, чтобы хоть как-то остудить пылающее от ужаса и злости тело. Всё это так выматывает. Чтоб он ещё когда-то делал нечто подобное! Да никогда больше!

Юнги одел наушник, сделал громче и замер на месте, будто вкопанный, ведь первое, что он услышал, — это глухой, душераздирающий женский крик. Юнги почувствовал, как онемело его тело, подымаясь мурашками вверх и забираясь под кожу. Неуверенно он посмотрел на экран, на мгновение прикрыв глаза и сглатывая подступивший ком. Хотелось верить, что это не то, о чем он сейчас подумал. Хотелось верить, что это просто неудачная шутка друга, который никогда не умел шутить. Но нет, не шутка!

Юна.

Его маленькая девочка, которая всегда плакала, когда в детстве он ловил рыбу. Тогда, помнится, она кричала на него, говоря, что это тоже живое существо и что не нужно причинять ей боль, после чего он выбрасывал её обратно в реку, хотя понимал, что рано или поздно рыба всё равно попадётся на крючок. И вот теперь, кажется, Юна сама попалась, и рядом не было никого, что так же, как она когда-то, попросил бы отпустить на волю.

Юнги, наконец, увидел, насколько счастлива она с другим, отчего начало подташнивать. Увидел, насколько сильно любит ее Чимин. Да от такой любви повеситься хочется, если честно! Увидел, как задыхается она от такого счастья. Как стонет и льёт слезы от такой глубокой любви, которая буквально вышибает из неё жизнь, выколачивает стоны, тихие и болезненные.

Противно.

До жути стало противно. От самого себя. От своего безразличия. От всего того, что наговорил ей, даже не спросив о том, как она жила все эти годы, если это можно-таки назвать жизнью.

Почему он не спросил?

Почему поддался порыву прикончить её и возненавидеть?

Тело Юнги начало трясти от злости, дыхание перехватило от боли и ужаса, которые сейчас ему довелось лицезреть.

Она кричала. Крик был сдавленный, хриплый, ведь это животное закрывало ее рот своей рукой, заставляя молча глотать слёзы без надежды на то, что кто-то услышит. Прижимало к полу своим телом, вдавливая, куда только можно было, только бы не вырывалась.

Юнги швырнул телефон со всей силы в пол и принялся топтать его своим каблуком, будто представлял Чимина на его месте. Плевать, что мобильный не его! Сейчас не это главное.

— Сукин сын! — выругался Юнги, гипнотизируя телефон. — Тварь! — кричал во все горло, обращая на себя встревоженные взгляды гостей, которые не понимали, что вызвало его такую реакцию. — Ублюдок!

Юнги стремительно двинулся к выходу, напрочь игнорируя слова друга о том, что не стоит так горячиться. Но перед глазами стоял образ Юна. Её лицо, которое было сложно разглядеть, потому что этот урод заслонял всё собой. Он душил ее, выкачивая из души последнее, что там осталось. Он связал ее, не позволив даже сопротивляться его силе, которая превосходила её в несколько раз.

Мразь!

Самая настоящая мразь.