Горец-дьявол

— Да, — сокрушенно признала Эвелинда. — И ради них я готова пожертвовать многим, но только не вашей жизнью. Судя по репутации Дьявола из Доннехэда, тех поцелуев, которые уже были, хватит с избытком. Он убьет вас за них, если только узнает. Я бы очень не хотела, чтобы вас убили за то, что останется самым прекрасным воспоминанием в моей жизни и будет скрашивать жуткие ночи в супружеской постели.

При этих словах Дункан моргнул и встряхнул головой:

— Но поймите, я Дункан.

— Дункан, — с нежностью повторила Эвелинда. — Я никогда не забуду вашего имени.

Он посмотрел на нее с раздражением и попытался объяснить:

— Дункан — мое клановое имя. Я Каллен, — он сделал паузу и многозначительно закончил: — Дункан.

— Каллен, — вздохнула Эвелинда, думая о том, что так ей нравится даже больше.

Он мрачно произнес:

— В Шотландии на гэльском языке Дункан — это Доннехэд.

По мере того как до сознания Эвелинды доходил смысл его слов, ее зрачки расширялись от ужаса. Это чудовищно, ничего хуже невозможно себе представить. Раз он принадлежит к клану ее будущего мужа, ей, несомненно, придется часто встречаться с Калленом. Изо дня в день он будет находиться совсем рядом. Сколько же усилий ей придется приложить, чтобы не поддаться соблазну. От ее выдержки зависят их жизни — ни больше ни меньше.

— О, как это ужасно, — прошептала Эвелинда, зримо представив себе годы грядущей муки. — Вы родственник моего будущего мужа?

— Нет, — возразил он и продолжил, выделяя каждое слово: — Я и есть ваш будущий муж.

Глава 3

— Этого не может быть.

Брови Каллена поползли вверх, когда он услышал сдавленный шепот Эвелинды д'Омсбери, своей невесты. Только что она, нежная и податливая, таяла в его объятиях, а сейчас смотрит на него в ужасе. Столь резкая перемена совсем не понравилась Каллену.

— Может, — заверил он с мрачным видом.

— Нет, вы не можете быть Дьяволом из Доннехэда, — убежденно повторила она. — Он такой… Ну поймите, он дьявол. Это же всем известно. А вы… — Она беспомощно посмотрела на него: — Вы такой красивый и нежный, и у вас добрые глаза. И вы заставили меня почувствовать… — Она замолчала и отрицательно покачала головой: — Нет, вы не можете быть Дьяволом из Доннехэда.

Выражение лица Каллена слегка смягчилось. Эвелинда находит его красивым? Он легко мог бы обойтись без всей этой чепухи про нежность и добрые глаза, но ему понравилось, что она считает его красивым.

— Я заставил тебя почувствовать — что? — требовательно спросил он, надвигаясь на нее и касаясь ладонью руки.

Эвелинда вздрогнула и задержала дыхание от его короткого прикосновения.

— Миледи!

Каллен от неожиданности застыл на месте и едва не выругался, услышав стремительно приближающийся конский топот. Их уединение было нарушено. Каллен оглянулся и бросил свирепый взгляд на всадника, скакавшего к ним во весь опор на рыжеватом чалом коне.

— Мак! — Эвелинда рванулась к всаднику.

— Вот вы где! Я уже начал волноваться. Я… — Конюх внезапно замолчал, и его лицо потемнело от тревоги. Озадаченный Каллен проследил за направлением взгляда незнакомца и увидел, что тот смотрит на Эвелинду. Ее внешний вид, мягко говоря, оставлял желать лучшего: мокрое платье было порвано, на руках синяки. Все это совершенно четко указывало на то, что девушка подверглась нападению. Ну а если у кого-то еще могли остаться сомнения, к его услугам были: синяки на подбородке; распухшие от поцелуев губы; растрепанные волосы и испуганное лицо.

Каллен уже приготовился сразиться с незнакомцем, но тут ему бросилось в глаза, что мужчина без оружия. Похоже, перед ним слуга.

— Стало быть, вы Доннехэд? — спросил человек дрожащим от гнева голосом.

— Стало быть, так, — коротко согласился Каллен. Видимо, его спутники, которых он послал вперед, прибыли в замок еще до того, как слуга Эвелинды выехал оттуда. Они рассказали о странной женщине на поляне и о том, что их лэрд остался с ней. Скорее всего именно это заставило слугу выехать из замка на поиски хозяйки. Значит, он хотел защитить ее и, кроме того, не трус, раз не побоялся ради своей госпожи встретиться лицом к лицу со страшным Дьяволом из Доннехэда.

Взяв Эвелинду за руку чуть повыше локтя, Каллен повел ее к лошади. По дороге он размышлял, не снять ли ему тяжесть с души слуги, объяснив, что он — Каллен — не имеет никакого отношения ко всем этим синякам, но решил промолчать. Он крайне редко кому-либо что-либо объяснял. Он предпочитал оставить людям возможность самостоятельно делать выводы. В какой-то степени это послужило укреплению его чудовищной репутации. С завидным постоянством из всех вариантов объяснения событий окружающие выбирали самый устрашающий. Впрочем, в этом были свои преимущества. Исключительно удобно считаться жестоким, бессердечным Дьяволом из Доннехэда. Дурная слава сослужила ему хорошую службу, обеспечив победу в большинстве сражений задолго до их начала. Он убедился — нет лучшего оружия, чем страх, внушаемый нелепыми сказками о Дьяволе из Доннехэда.

— Благодарю вас, — прошептала Эвелинда, когда он посадил ее на лошадь.