Горец-грешник

Было необычайно трудно держать в узде все усиливающееся желание. Слишком много было снов, которые наполняли его страстным томлением, возбуждали, но не давали удовлетворения. Однако, чувствуя в поцелуе Морейн привкус невинности, Торманд изо всех сил старался сохранить остатки самоконтроля. Даже то, как она прильнула к нему — немного неуверенно, словно испытывая себя, — говорило о том, что у нее никогда не было возлюбленного. Мысль, что именно он может стать первым, кто ответит на ее страсть, таким пламенем полыхнула по его жилам, что Торманд понял: нужно немного отступить, охладить пыл.

Неохотно прервав поцелуй, Торманд стал ласкать ее длинную изящную шею. Он медленно провел языком по быстро пульсирующей голубой жилке, несказанно радуясь, что видит доказательство того, что девушка желает его так же страстно, как и он ее. Сквозь пелену страсти, окутавшую его разум, проступило осознание того, что он никогда раньше не спал с девственницей.

— Ты ведь видела меня в своих снах, Морейн? — Он молил Бога, чтобы его предположение оказалось верным, иначе он будет чувствовать себя полным идиотом. — В этих снах мы крепко держали друг друга в объятиях и целовались.

— Да, — прошептала она, — это были греховные сны.

— Нет, это были прекрасные сны, сны любви и желания. — Он медленно провел руками по ее бедрам, и Морейн лишь порывисто вздохнула от удовольствия, которое доставило ей это прикосновение. — Сладкие сны страсти, блаженства и наслаждения.

«Его голос — само искушение», — подумала Морейн. Сильное волнение придавало ему хрипотцу, усиливая искушение. Она чувствовала себя словно в огне, в котором ей суждено умереть, если этот мужчина не погасит это сжигающее пламя. Она едва успела подумать, как ей хочется ощутить его руку на своей груди, как ладонь Торманда легла на лиф ее платья. Она ринулась навстречу его ласкам, и первое изумление мгновенно утонуло в страстном желании новых прикосновений.

Торманд едва удерживался на ногах, настолько переполняла его страсть к женщине, которую он держал в своих объятиях. Даже оглядываясь вокруг в поисках подходящего для любовных игр места, он продолжал нежно гладить ее, целовать ее губы, глаза, шею, не давая затихнуть ее прекрасной и такой свободной страсти. Но тут его взгляд остановился на приоткрытой двери, и неистовые требования собственного тела перекрыл негромкий, но твердый голос разума. Одно смущало Торманда: он не представлял себе, как можно закрыть эту чертову дверь, продолжая обнимать и целовать Морейн.

Довольно противно скрипнув, дверь неожиданно подалась от чьего-то мягкого толчка. Услышав скрип, Морейн как ошпаренная отскочила от него, словно он был женат и через секунду в комнату ворвется его разъяренная жена. Торманд заметил, как желание, читавшееся на лице Морейн, быстро скрывается под яркой краской смущения, заливающей щеки девушки.

Поняв, что продолжения не будет и Морейн сейчас восстановит контроль над собой, Торманд мысленно чертыхнулся и нехотя обернулся, чтобы увидеть того, кто посмел прервать их ласки. Он уже рисовал в своем воображении самые ужасные кары, которые готов был обрушить на того, кто положил конец воплощению его снов, но в открывшемся проеме двери никто не появился. Сообразив, кто посмел нарушить их уединение, Торманд опустил взгляд. Вторгшийся в его комнату Уильям ленивой походкой направился к столу, совершенно игнорируя опасность лишиться собственной шкуры.

Посмотрев вслед коту, Торманд скрипнул зубами и, чтобы заглушить рвущее его внутренности желание, сделал несколько глубоких вздохов. Наконец Торманд несколько успокоился и, взглянув на Морейн, едва не рассмеялся. Изящные пальчики девушки трепетали, словно испуганные воробушки, расправляя юбки и приводя в идеальный порядок ее густые волосы. Теперь, когда Торманд почти успокоился, он понимал, что было бы ошибкой пойти на поводу у своего вожделения. С Морейн необходимо заниматься любовью неспешно, нежно и непременно в постели, потому что — он был почти уверен в этом — она впервые окажется с мужчиной в такой ситуации.