Горец-грешник

Продолжая хлопотать по хозяйству, Морейн думала о Торманде. Ей очень хотелось верить, что с ним все в порядке, что они с Саймоном уже схватили убийц и скоро вернутся. Только вот мысли об их победном возвращении почему-то не приносили Морейн особой радости, скорее всего потому, что на этом и закончится их с Тормандом любовь. На минуту она устыдилась собственного эгоизма. Ада и Смолл — злодеи, хладнокровные убийцы, и никакие сердечные дела не должны остановить охоту на этих нелюдей. Ведь, оставаясь на свободе, они продолжат совершать свои кровавые преступления.

— Как ты думаешь, Морейн, когда господа вернутся? — спросил Уолин, усаживаясь рядом с собакой, которая заснула сразу же после того, как начисто вылизала миску.

— Понятия не имею, милый, — ответила она. — Если все пройдет хорошо, они скоро появятся, но могут и задержаться.

— Как было бы здорово, если бы они поймали этих ублюдков, но все-таки пусть они не спешат, чтобы я остался здесь подольше.

Слегка шокированная бранным словом, слетевшим с губ мальчика, Морейн тем не менее не стала ругать его, решив, что Уолин наверняка слышал подобное от кого-нибудь из своих временных опекунов, которые выглядели в его глазах настоящими героями. Но, решила она, когда они вернутся домой, кое-какие слова ему придется забыть.

— Уолин, когда они поймают убийц, мы с тобой вернемся на старое место. — Она была немного озадачена, когда мальчик не обрадовался, услышав эту новость. — Разве ты не хочешь вернуться домой?

— Ну да, хочу, но я буду скучать по дому сэра Торманда. Ведь там господа учат меня всяким интересным штукам.

«Вроде неприличных выражений», — подумала она.

— И чему же?

.— Рассказывают о ножах, показывают, как их бросать, учат сражаться на мечах, правда, меч у меня пока деревянный. А несколько раз я даже сидел на лошади. Еще сэр Саймон учит меня разгадывать головоломки. Он говорит, что я смышленый.

— Что есть, то есть. Но иногда совершаешь глупости, как сегодня. А тебе нравится решать головоломки?

— Да, но если господа считают меня смышленым, почему они меня не послушали?

— Ты о чем?

— Когда вчера они собирались ехать за убийцами, я. сказал сэру Саймону, что не надо ехать туда.

Морейн решила, что рыцарям определенно удалось завоевать доверие мальчика, в противном случае Уолин никогда бы не осмелился говорить с вельможей так смело.

— И что же сказал Саймон?

— Он сказал, что должен проверить такой хороший след. Я хотел сказать ему, что знаю кое-что, чего он не знает, но потом господа уехали, и мы так и не поговорили. — Уолин вздохнул.

— А что ты знал такое, чего не знал он?

— Да я все придумал.

Мерзкий голос, который так ненавидела Морейн, раздался за ее спиной, Бонегнашер зарычал. Когда Морейн медленно повернулась, чтобы увидеть свой самый страшный кошмар, ей захотелось, чтобы рядом оказалась целая стая собак. Жалеть о незапертой на засов двери было поздно.

Ада и Смолл стояли в дверях ее скромного убежища. Огромный Смолл нависал над худощавой, невзрачной женщиной, словно прикрывая ее от возможного нападения. Именно в этот момент Морейн осознала, что она и Уолин оказались в ловушке.

Хищная улыбка женщины неожиданно страшно разозлила Морейн. Она поняла, что это исчадие ада уже представляет себе, как будет терзать тело очередной жертвы. Страх неожиданно исчез, уступив место кипящей ярости. Ей захотелось, чтобы эта женщина на собственной шкуре почувствовала, что боль и смерть не приходят с улыбкой.

— Кто помог тебе устроить эту ловушку? — спросила она, довольная тем, как спокойно звучит ее голос. — Саймон умен, и ввести его в заблуждение достаточно сложно. Наверное, у тебя есть способный сообщник?

— Старуха Ида, — ответила женщина — очевидно, ее переполняло желание похвастаться.

— Саймон никогда бы не поверил ей.

— Нет, но он верит ее кузену, от его имени Ида и послала письмо, которое так легко одурачило Саймона.

— Ее вы тоже убили?

Смешок, который сорвался с уст женщины, был таким же холодным, как и ее голос.

— Нет, мы не убили ее. Пока не убили. Когда Саймон узнает, что она натворила, то сделает это за нас, хотя я и сама с удовольствием выпустила бы ей кишки. Отвратительная старуха, слишком злобная, слишком завистливая.

«А что же тогда говорить о тебе?» — мысленно спросила ее Морейн, понимая, что неразумно произносить эти слова вслух. Не рассчитывая, что ей каким-то образом удастся узнать, куда направились рыцари и есть ли у нее шанс на спасение, Морейн решила перевести разговор на другое.

— Я прошу не причинять вред мальчику, — сказала она.

— Я и не собираюсь.

Морейн не понимала, как эта убийца может так хладнокровно совершать свои ужасные преступления. И при этом еще подшучивать над своими жертвами, которые не имели ни малейшего шанса вырваться из железных рук Смолла. Но в смертельный капкан бедняжек заманивала эта невзрачная особа с ледяной улыбкой. Тут лицо женщины исказила ухмылка, которую можно было принять за презрительную усмешку, если бы не безумие, застывшее в ее взгляде.

— И уж тем более я не способна навредить ребенку Торманда Мюррея.