Горец. Оружейный барон

Заодно отправил с ними донесение командарму графу Далинфорту с предложением одновременного артиллерийского удара по бетонному укрепрайону, оседлавшему железную дорогу. Отдельно приложил список ракетных кодов для согласования действий. Чтобы когда пойдут с вражеского тыла брать ДОТы мои штурмовики, то не попали бы они под 'дружественный' огонь.

Реквизировали все сани, которые только нашлись. Переставили на них пулеметы с тачанок и послал я эскадрон драгун с отделением саперов встречать тот эшелон, который я увидел с воздуха. 'Коломбину' еще за ними закрепил для усиления.

Копали еще позиции со стороны полуокруженного укрепрайона. Обложить его как следует по военной науке, сил нет. С юга у меня только редкая завеса кавалерии. Вся надежда на бронетехнику.

Всем нашлась работа. А после расстрела драгун все только показывали чудеса трудового героизма. Все же у меня репутация…

Пленных также припахали и на разгрузочные работы, и на земляные. Конвоиры их приободряли, что это ненадолго, что скоро они поедут в Рецию виноград кушать.

А с лыжами вообще анекдот вышел. Набрели мои диверсанты в лесу на самую настоящую элитную лыжную базу. С банькой, банкетным залом, столовым серебром, номерами и дюжиной десятков лыж с палками. Очень удачно попали. Сезон здесь у них открывался на новый год.

Организовал за лыжами санный поход. Рота штурмовиков у меня станет лыжной. Все скорость движения будет выше, чем пешком по снегу топать.

А сани с лошадьми и стирхами пришлось реквизировать и по окрестным деревням. То, что было на разъезде, нам откровенно не хватило.

Пришел обоз из тыла от командующего армией. Подкрепления.

Личный представитель командарма — одна тушка полковника генерального штаба, который брал на себя всю штабную работу на плацдарме. С адъютантом, двумя помощниками, собственными денщиками и поваром. В обозе еще с ними телефоны и провода с отделением связи.

Врач, принимающий у меня трофейный госпиталь — одна тушка плюс три фельдшера и пяток страшненьких сестер милосердия. С ними две фуры презервативов, Фуры! Отнятые от доставки продовольствия и боеприпасов.

— Прифронтовая полоса, майор, зона повышенного риска венерических заболеваний. И ваша задача как командира не допустить вспышки хотя бы эпидемии триппера. Я уже не говорю за сифилис.

Хотелось мне ему надерзить, что его медсестрички большее бактериологическое оружие, чем окружающие нас пейзане. Но посмотрел на их корявые рожи и понял, что я погорячился. Лично мне столько не выпить. Даже с большой половой голодухи.

Кондомы еще понятно, объяснить можно, но тюки листовок, которые я должен разбрасывать с аэроплана… это уже за пределами добра и зла. Посылали мы в укрепрайон парламентера из пленных офицеров под честное слово. Вернулся уже. С отказом.

Что было хорошего, прислали расчеты к трофейным шестидюймовкам, и я с легким сердцем отослал своих артиллеристов обратно в коробочки.

И пехоту — царицу полей все же прислали. Два полка. Полноценную бригаду со штабом и в главе с целым генерал-майором Дзиньвертом.

— Вот и прекрасно, ваше превосходительство, — ответил я на его представление и козыряние полномочиями. — Вы тут командуйте, а я в рейд пошел. Мне еще приказ фельдмаршала выполнять, а я на целые сутки уже из графика выбился.

— Кавалерия… — растопорщил усы генерал с явным намерением меня все же построить.

— Кавалерия идет в рейд со мной, генерал, потому как придана мне еще до прорыва. И под нее уже нарезаны задачи. Вам я оставляю из своей конно-механизированной группы пехотный полк. Он просто за нами не угонится. И все трофейные пушки и пулеметы. Боеприпасов республиканцы для вас запасли много. С запасом. Так что… майор гвардейской артиллерии Кобчик пост сдал.

— Генерал-майор Дзиньверт пост принял.

И мы обменялись вполне дружественным рукопожатием.

Когда я после распитой с генералом сливовой водки вышел из домика смотрителя разъезда, подошел обоз с лыжами. Опять траблы на всю ночь — маскхалаты шить на штурмовую роту, которая в одночасье стала лыжной. Благо несколько штук портяночной бязи в трофеях обнаружилось.

Вообще я весь из себя такой вредный объявил парко-хозяйственный день. Осмотреть технику, где надо починить, заправить, добавить боекомплект и быть готовыми утром после завтрака выйти в рейд на Кард.

Наверное, чтобы задобрить такого злого меня, разведчики подарили мне шикарную двустволку с серебряной инкрустацией, которую прихватили на той буржуинской лыжной базе, откуда и лыжи.

Напоследок на правах победителя я забрал с собой, пока генерал не прочухался, логистические рутьеры с прицепами от трофейной корпусной батареи республиканцев. Забрал бы и остальные четыре, что тягачами работали, но у меня в КМГ больше машинистов не оказалось. Хоть каких…

* * *