Горец в её постели

Вместо того чтобы создавать ей проблемы, он мог бы проводить время в морской пещере, катаясь на волнах прилива. Или еще лучше, завывая в мрачном темном подземелье замка какого-нибудь другого простака. А ее владения оставил бы в покое.

Если бы Бен начал без него скучать, она развлекла бы его каким-нибудь старым фильмом, вроде «Каспера».

Мара получила столько оскорблений, сколько не может стерпеть ни одна девушка, и ее терпению пришел конец. Горячий Шотландец, оловянный солдатик или какой там еще образ он выберет, будет сильно поражен, если посмеет явиться снова.

– Довольно бегать вокруг того, кого не существует, – раздраженно сказала она спящему Бену. – Больше никакого сопения и фырканий на воздух и виляния хвостом непонятно перед чем.

И никаких трепетных вздохов и жарких взглядов в ее сторону.

В искренности этих воспламеняющих взглядов она, конечно, не сомневалась.

Это же Горячий Шотландец, в конце концов.

Она насупилась и подцепила носком лоскут ткани на ковре.

Этот ублюдок с порочным взглядом здорово распалил ее. Даже подвел к краю невероятного, потрясающего оргазма только за тем, чтобы окунуть потом в шокирующую, ледяную пустоту как раз в тот самый момент, когда она начала распадаться на части. И проделал все это, даже не раздев ее.

Но подобное больше не повториться. Теперь она подготовилась и приняла меры.

И судя по тому, что ей рассказали, они были надежными. Очень эффективными и способными отразить любое, даже самое дерзкое привидение.

Надеясь, что все это так и есть, она подошла к массивному дубовому туалетному столику, взяла тонкую, клиновидной формы свечу и понюхала ее. Свеча имела тонкий аромат лаванды и была сделана Иннес.

Свеча против призраков.

Так утверждала чудаковатая старушка, с гордостью информируя ее, что проживающий в Рэйвенскрэйге эксперт по привидениям, Пруденсия, читала над последней партией специальных лавандовых свечей Иннес изгоняющие духов молитвы. И над ее вересковым мылом тоже (не сказать, что Мара желала идти на такие уж крайности). Она не желала, чтобы Горячий Шотландец оказался с ней в душе, если Пруденсия ошиблась со своими заклинаниями.

 И при этом она не очень доверяла самопровозглашенным способностям поварихи. Бормоча абракадабру, нельзя превратить обычные предметы быта в средства устрашения призраков.

Но она готова была испробовать что угодно.

Даже если использование подобных сомнительных приемов значительно подстрекнет гнев Мердока.

Хотя надо отдать ему должное, за исключением нескольких «кхм» и взглядов сквозь прищур на повариху и Иннес, кривоногий дворецкий нехотя позволил Маре делать все, что ей нравится в Чертополоховой комнате.

И ей действительно нравилось.

До тех пор, пока простая мысль о Горячем Шотландце будет заставлять подпрыгивать ее сердце, выбор у нее небольшой.

Разъярена она или нет, ее охватил трепет возбуждения, стоило ей только подумать о его пальцах, играющих с ее сосками. Воспоминания о его языке, кружившемся у нее во рту, доставляли невыносимую муку. Так что, поставив пурпурную свечку Иннес, она направилась прямиком к высоким окнам.

Со вчерашнего дня там висели большие, связанные между собой узлами пледы Макдугаллов, и этот вид доставлял ей удовлетворение.

Огромное удовлетворение.

Насколько призрачный горец ненавидит ее клан, настолько он разозлится, увидев новые оконные драпировки, призванные удержать его от происков в ее комнате.

В противном случае у нее установлены другие ловушки – помехи, которые, как она не сомневалась, он не сможет преодолеть.

Едва сдерживая нервный смех, она откинула полосу тяжелой шерстяной материи и выглянула наружу. К счастью, ее специальные оконные украшения все еще были там: за наружным стеклом лежали большие пучки остро пахнущего чеснока и красивые связки свежесрезанных веток рябины, украшенных красными ягодами.

Мара улыбнулась. Лучше обезопасить себя вдвойне, чем оказаться совсем неподготовленной.

В равной степени успокаивала и пустая дорожка на стене, все бойницы тоже были пустыми. Заросшие мхом камни не охранялись ни рыцарями в доспехах, ни горцами с пламенным взглядом. Даже более того, не появилось никого, пугающе похожего на Горячего Шотландца, стоящего с высокомерным видом, прислонившись к зубцу, со скрещенными на груди руками и сердитым взглядом, устремленным на нее.

Мара с облегчением выдохнула и вернулась в комнату в надежде, что ничего не забыла.

Свечи Иннес уже горели, и их золотые огоньки красиво отражались в маленьких зеркалах, которые она поставила на мраморной каминной полке. А отдельно стоящее большое зеркало тоже было украшено алыми гроздьями рябины. Деревянные распятия украшали каждую стену, а одно подмигивало ей с двери спальни.

А еще на каждую доступную поверхность в комнате она расставила серебряные чаши со святой водой. Как уверяла Пруденсия, святая вода была чрезвычайно мощным препятствием для ночных гостей сверхъестественного происхождения.