Гори, гори, моя звезда!

Ночь темна, на небе тучи,
Белый снег кругом,
И разлит мороз трескучий
В воздухе ночном.

Вдоль по улице широкой

Избы мужиков.
Ходит сторож одинокой,
Слышен скрип шагов.

Зябнет сторож; вьюга смело

Злится вкруг него;
На морозе побелела
Борода его.

Скучно! радость изменила,

Скучно одному;
Песнь его звучит уныло
Сквозь метель и тьму.

Ходит он в ночи безлунной,

Бела утра ждет
И в края доски чугунной

С тайной грустью бьет.

И, качаясь, завывает

Звонкая доска…
Пуще сердце замирает,
Тяжелей тоска.

1840

Звуки

Как дорожу я прекрасным мгновеньем!
Музыкой вдруг наполняется слух,
Звуки несутся с каким-то стремленьем,
Звуки откуда-то льются вокруг,
Сердце за ними стремится тревожно,
Хочет за ними куда-то лететь —
В эти минуты растаять бы можно,
В эти минуты легко умереть.

1840–1841

Путник

Дол туманен, воздух сыр,
Туча небо кроет,
Грустно смотрит тусклый мир,

Грустно ветер воет.

Не страшится путник мой,

На земле все битва;
Но в тебе живет покой,
Слава да молитва.

<1840–1841>

Serenade

Песнь моя летит с мольбою
Тихо в час ночной.
В рощу легкою стопою
Ты приди, друг мой.
При луне шумят уныло
Листья в поздний час,
И никто, о друг мой милый,
Не услышит нас.
Слышишь, в роще зазвучали
Песни соловья,
Звуки их полны печали,
Молят за меня.

В них понятно все томленье,
Вся тоска любви,
И наводят умиленье
На душу они.
Дай же доступ их призванью
Ты душе своей
И на тайное свиданье
Ты приди скорей!

<1840–1841>

Много грусти

Природа зноем дня утомлена
И просит вечера скорей у Бога,
И вечер встретит с радостью она,
Но в этой радости как грусти много!

И тот, кому уж жизнь давно скучна,

Он просит старости скорей у Бога,
И смерть ему на радость суждена,
Но в этой радости как грусти много!

А я и молод, жизнь моя полна,

На радость мне любовь дана от Бога,

И песнь моя на радость мне дана, —
Но в этой радости как грусти много!

<1841>

«Она никогда его не любила…»

Она никогда его не любила,
А он ее втайне любил;
Но он о любви не выронил слова:
В себе ее свято хранил.

И в церкви с другим она обвенчалась;

По-прежнему вхож он был в дом,
И молча в лицо глядел ей украдкой,
И долго томился потом.

Она умерла. И днем он и ночью

Все к ней на могилу ходил;
Она никогда его не любила,
А он о ней память любил.

<1841>

Василий Степанович Курочкин (1831–1875)

Старый капрал