Гори, гори, моя звезда!

Уж я сердце свое
Хороню, хороню.
Уж я сердце свою
Хороню, хороню.

Умирай с ним скорее,

Любовь сумасшедшая,
Все надежды, желанья,
Всё счастье прошедшее,

Все надежды, желанья,

Всё счастье прошедшее,
Как покойников, их
Я теперь хороню.

Пусть живет, – только мирно

Голубка бесценная,
Та, которую я
За себя не виню.

Позабывши меня,

Ты живи, незабвенная,
Я же сердце свое
Хороню, хороню.

Умирай с ним скорее,

Любовь сумасшедшая,
Все надежды, желанья,
Всё счастье прошедшее,

Как покойников,

Их я теперь хорошо.
Уж я сердце свое
Хороню, хороню.

Уж я сердце свое

Хороню, хороню.

1868

«Я знал ее милым ребенком когда-то…»

Я знал ее милым ребенком когда-то,
Однажды, тогда ей десятый был год,
Она свою куклу случайно разбила
И плакала целую ночь напролет,
Промчалось, как ясное облако, детство,
И как изменилась подруга моя!
Она мое сердце разбила на части,
Но плакал об этом один только я!

<1871>

Весна

Красавица поздней зимой
Головку к окошку склонила
И думала, Боже ты мой,
Скорее б весна приходила.

В постели томится больной,

Как воск тают молодость, силы,
И он тоже бредит весной:
Скорее б весна приходила.

И вот, прилетевшая вновь,

Обоих весна одарила:
Одной и цветы, и любовь,
Другому – цветы и могила.

1880

Всеволод Владимирович Крестовский (1839–1895)

«Под душистою ветвью сирени…»

Под душистою ветвью сирени
С ней сидел я над сонной рекой,
И, припав перед ней на колени,
Ее стан обвивал я рукой.
Проносилися дымные тучки,
На лице ее месяц играл,
А ее трепетавшие ручки
Я так долго, так страстно лобзал.
Погребальные свечи мерцали,
В мрачных сводах была тишина,
Над усопшей обряд совершали —
Вся в цветах почивала она…
Со слезой раздирающей муки
Я на труп ее жадно припал
И холодные, мертвые руки
Так безумно, так страстно лобзал.

1857

«Прости на вечную разлуку!..»

«Прости на вечную разлуку!» —
Твой голос грустно прозвучал,
И я пророческому звуку
Душой покорною внимал.
О, знала ль ты, хоть в те мгновенья,
Какого горького значенья
Мне этот звук исполнен был! —
С ним всё, что прожито тревожно,
Всё, что забыть мне невозможно,
Я безвозвратно хоронил…
Прости ж и ты!.. быть может, скоро
Пойду я в светлый, дальний путь,
Без желчных дум и без укора
Под небом теплым отдохнуть, —
И, может, сдавленное горе
Развеет ветер где-нибудь
И заглушит чужое море
В душе печальное: «Забудь!..
Забудь!..»

1860

«Спасибо, дорогая моя…»