Гори, гори, моя звезда!

«Занялася заря…»

Занялася заря —
Скоро солнце взойдет.
Слышишь… чу… соловей
Щелкнул где-то, поет.

И всё ярче, светлей

Переливы зари;
Словно пар над рекой
Поднялся, посмотри.

От цветов на полях

Льется запах кругом.
И сияет роса
На траве серебром.

Над рекой наклонясь,

Что-то шепчет камыш:
А кругом, на полях,
Непробудная тишь.

Как отрадно, легко,

Широко дышит грудь!
Ну, молись же скорей!
Ну, молись, да и в путь!

<1865>

«Солнце утомилось…»

Солнце утомилось,
Ходя день-деньской;
Тихо догорая,
Гаснет за рекой.

Край далекий неба

Весь зарей облит,
Заревом пожара
Блещет и горит.

Ходят огневые

Полосы в реке;
Грустно где-то песня
Льется вдалеке.

<1865>

«Засветилась вдали, загорелась заря…»

Засветилась вдали, загорелась заря,
Ярко пышет она, разливается;
В поле грустная песня звенит косаря;
Над заливом тростник колыхается.

От дерев и кустов полем тени ползут.

Полем тени ползут и сливаются;
В темном небе, вверху, поглядишь – там и тут
Звезды яркие в мгле разгораются.

1868

Алексей Константинович Толстой (1817–1875)

Благовест

Среди дубравы
Блестит крестами
Храм пятиглавый
С колоколами.

Их звон призывный

Через могилы
Гудит так дивно
И так уныло!

К себе он тянет

Неодолимо,
Зовет и манит
Он в край родимый,

В край благодатный,

Забытый мною, —
И, непонятной
Томим тоскою,

Молюсь и каюсь я,

И плачу снова,
И отрекаюсь я
От дела злого;

Далеко странствуя

Мечтой чудесною,
Через пространства я
Лечу небесные,

И сердце радостно

Дрожит и тает,
Пока звон благостный
Не замирает…

1840-е годы

«Где гнутся над омутом лозы…»

Где гнутся над омутом лозы,
Где летнее солнце печет,
Летают и пляшут стрекозы,
Веселый ведут хоровод.

«Дитя, подойди к нам поближе,

Тебя мы научим летать,
Дитя, подойди, подойди же,
Пока не проснулася мать!

Под нами трепещут былинки,

Нам так хорошо и тепло,
У нас бирюзовые спинки,
А крылышки точно стекло!

Мы песенок знаем так много,

Мы так тебя любим давно —
Смотри, какой берег отлогий,
Какое песчаное дно!»

1840-е

«Колокольчики мои…»