Гори, гори, моя звезда

В сенцах хлопнула дверь, и на крыльцо вышел бородатый. На нем была кожаная куртка и подшитые кожей синие галифе. Деревянная кобура кольта била по коленям. Шашка в наборных ножнах висела у пояса. Взяв повод из рук часового, человек обернулся к окну, что-то весело крикнул и, легко вскочив в седло, с места послал коня галопом.

- И-и-эх! - восхищенно гикнул Санька. - Вот бы на таком прокатиться!

- Скинет! - отозвался Петька, не отрывая глаз от дороги. - Вон он как пластает! В ниточку!

- Без седла проскачу! - азартно выкрикнул Санька. - Хочешь на спор?

Петька засопел и решительно вывернул карманы штанов. На землю посыпались самодельные рыболовные крючки, моток суровых ниток, гайка и главное богатство - костяные бабки.

- Вот! - выдохнул Петька. - На все! У меня еще бита есть свинцовая!

Санька чуть заметно побледнел. Глаза его сузились и забегали по выжидающим лицам ребят. Потом он швырнул на землю отцовскую фуражку и с силой хлопнул ладонью по вытянутой руке Петьки:

- Разнимай кто-нибудь!

Низенький крепыш Сергунька ударил ребром ладони по рукам Саньки и Петьки, буркнул: "С разъемщика не брать!" - и отошел.

Санька поднял с земли фуражку, выбил ее об колено.

- К штабу приходите! - приказал он ребятам и через плечо кинул Петьке: - Прощайся с битой, рыжий!

Когда Петька пришел, ребята были уже в сборе. Они сидели на плетне в ряд, как куры на шестке, и Санька, самый высокий из них, походил на петуха, охраняющего свое птичье хозяйство.

- Как бородатый вернется, я у него попрошу коня, - ни к кому не обращаясь, сказал Санька. - И поскачу...

Петька подсел к сидевшему с краю Сергуньке. Плетень покачнулся, и Санька, взмахнув руками, с трудом сохранил равновесие. От этого он еще больше стал похож на петуха, и Петька, неожиданно для себя, выпалил:

- На плетне усидеть не можешь, а на жеребце берешься!

Никто не рассмеялся. Ребята, притихнув, смотрели на Саньку. Сжав кулаки, подергивая щекой, он медленно шел на Петьку.

- Беги! - не выдержал Сергунька.

Но Петька не двигался с места.

- Ну, рыжий! - выдохнул Санька. - Ну!..

Он размахнулся, далеко отводя руку. Кто-то испуганно охнул. Петька зажмурился. Но удара не последовало...

Когда Петька открыл глаза, он увидел перед собой чью-то спину в защитного цвета гимнастерке. Между ним и Санькой стоял парень лет семнадцати. Сергунька потом клятвенно уверял всех, что парень выскочил из окна поповского дома и чертом перемахнул через плетень. Теперь он стоял перед Санькой и улыбался. Гимнастерка его была неподпоясана, ворот расстегнут. Парень был худощав, но широк в плечах. Светлые волосы падали на лоб. На щеках дрожали две ямочки. Одна побольше, другая меньше. Парень крепко держал Саньку за плечи, а Санька вырывался и кричал в лицо парню:

- Пусти! Пусти, говорю! Чего лезешь?..

- А ты зачем на него налетаешь? Выбрал бы кого побольше!

- Могу с тобой! - выворачивался из цепких рук парня Санька. Становись!

- До первой крови? - деловито спросил парень.

- Хоть до второй! - Санька наконец вырвался и, сжав кулаки, встал против парня в гимнастерке.

- Ну, герой! - расхохотался тот. - В рюхи играешь?

Санька кивнул. Драться с этим парнем, пожалуй, не с руки: больно здоров, а в рюхи Санька его обставит.

- Может, покидаем? - как-то застенчиво спросил парень и оглянулся на окна штабного дома.

"Боится..." - подумал Санька и не без ехидства заметил:

- Чего оглядываешься? Ускакал ваш главный?

- Это ты в самую точку! - улыбнулся парень. - С ним, брат, не шути!

- А почему у него кожа на штанах пришита? - вмешался Сергунька. Материи не хватило?

Ямочки на щеках парня задрожали. Он прижал к себе Сергуньку и, захлебываясь от смеха, объяснил:

- Он, понимаешь, кожу очень обожает! Чтоб скрипело все на нем! А штанов кожаных найти не может. Во сне они ему снятся! Вот он заплатки и нашил. Леи - у кавалеристов называются.

- Конь у него! - вздохнул Санька и покосился на Петьку.

- Ничего конь... - согласился парень. - Только с норовом. "Зверем" кличут!

Санька опять метнул глазом на Петьку и, помрачнев, сказал:

- Играть будем или разговоры разговаривать? Тащи рюхи кто-нибудь!..

Парень в гимнастерке поначалу мазал. Палки были слишком легки для него и летели поверху, не задевая фигур.

Санька молча торжествовал.

Но вскоре парень наловчился вышибать одну фигуру за другой. Петька влюбленными глазами смотрел на него и, устанавливая очередную фигуру, восторженно выкрикивал:

- "Бабушка в окошке"! "Письмо"!..

Раз! Нет ни бабушки, ни окошка! Два... Было письмо - и поминай, как звали!

После четвертой партии потный, насупленный Санька бросил палки на траву и, ни к кому не обращаясь, заявил:

- Надоело!

Ребята деликатно молчали, а Санька, чтобы восстановить престиж, небрежно предложил:

- Бабки побросать желаешь?

- Не умею... - сокрушенно вздохнул парень, лукаво щурясь на Саньку. Никогда, понимаешь, в руках не держал!

Санька был обезоружен такой откровенностью и решил, в свою очередь, быть великодушным:

- В рюхи ты играть мастак... Но бабки похитрей - это тебе не палками махать!