Гори, любимая, гори! (СИ)

Когда он освободил ее от своей тяжести, Стелла осторожно сползла с кровати. Приведя в порядок, насколько получилось, платье, тихо пролепетала:

– Не смею мешать вашему отдыху, ваше святейшество.

И заторопилась к выходу.

Он позволил ей взяться за ручку двери, а затем лениво осведомился:

– Куда собралась? Разве я отпускал тебя?

Томление, переполнявшее тело, сменилось острой радостью пополам со страхом.

– Как прикажете, магистр…

Стелла Хадиус покинула покои могущественного гостя перед рассветом. Колени дрожали и плохо слушались. Овдовевшей баронессе было наплевать на понимающий взгляд ухмыляющегося "волка" у двери, на изумленные лица слуг, повстречавшихся в коридоре.

Единственная мысль – доползти до спальни и уснуть – билась в ее тяжелой голове.

А еще хотелось стереть из памяти, что заполучила шанс на новую жизнь вновь через постель. Забыть бесконечную ночь, невзирая на то, что в этот раз у платы оказался горько-сладкий вкус.

IV. Серые сны.

– Внемлите мне, люди! Я принес вам послание последнего свободного провидца Пантилии!

Бродячий сказитель собрал вокруг себя тьму народа. Здесь были старые и молодые, мужчины и женщины, купцы и ремесленники, мастера и ученики. И если раньше, стоило мелькнуть краешку черного плаща храмовника, люди расступались, то теперь они словно позабыли обо всем на свете. Будто единственное, чего жаждали – слушать слова худого старика в грязном рванье, даже если это будет последнее, что они услышат.

– С дороги! Прочь! Дорогу, твари! – рычал Бьорн, разозленным медведем идя напролом.

Он не следил за тем, кому доставалось от его кулаков. Его верный друг Грокх наоборот предпочитал целиться несчастным по лицам – его всегда веселили звуки расшибаемых носов.

Пожиратель шел за храмовниками без спешки, зная, что перед ним-то чернь расступится в ужасе. И, правда – красный плащ отпугивал, как горящий факел.

– Вы говорите, Орден волков Всеотца спас вас от Проклятого и его слуг? А я хотел бы жить во времена Круга Двенадцати! В городах пели и танцевали фонтаны, всю ночь до зари горели магические фонари! – продолжал распинаться старый богохульник, будто не видя, что по его душу уже идут. – Не было голода, болезней, гонений провидцев, смертей невинных! Ну, а потом магия стала богоугодной только в руках фанатиков Всеотца. Люди, вы сами уничтожили магов Круга Двенадцати! Своим попустительством, своим молчанием! Как овцы, вы сбились в бездействующее стадо, когда храмовники принялись вырезать мирных артефакторов, бытовиков и техномагов. Вы молчали, когда не покорившихся ордену прорицателей жгли на кострах, как колдунов и ведьм…

Старик захлебнулся собственной кровью, когда кулак Грокха врезался в его челюсть. Схватив еретика за ворот грязной рубахи, "волк" сдернул его с перевернутого деревянного ящика, послужившего трибуной. Сдернув, отшвырнул подальше.

Охваченная страхом толпа расступилась перед храмовниками. Люди точно очнулись ото сна и вновь оказались в тенетах страха перед орденом.

– В Ирдии и Кронии нет храмов Всеотца, и маги не знают травли! Там даже простые люди живут счастливо! – продолжал кричать богохульник, окропляя кровью землю. – Там нет серой мари и очагов мертвоземья! Там нет костров и…

Подскочивший Бьорн сапогом наподдал под худые ребра.

– Придет время – и "волчий" орден падет! – Дед, похоже, был блаженным, потому что не унимался.

Площадь стремительно пустела – подслушанные крамольные речи не раз доводили до виселицы или костра. Тому, кто хотел жить, лучше держаться подальше от еретиков и храмовников в гневе.

– Круг Двенадцати восстанет из небытия!

Воинов Всеотца подобная ересь привела в иступленную ярость – и на беззащитного человека с двух сторон посыпались безжалостные удары.

Он же стоял в стороне, не присоединяясь, но и не вмешиваясь. И, как всегда в подобных случаях, его пальцы нервно теребили черную кожу ошейника. Хорошо, что артефакт реагирует на поступки, а не мысли, иначе стальные шипы давным-давно пронзили бы его шею.

Магистр Марк Сирский появился на белом жеребце, как грозный судия, посланный самим Всеотцом.

– Что у вас тут? – брезгливо глядя на корчащееся окровавленное тело, спросил он у подчиненных.

– Ваше святейшество, опять любитель старых времен объявился, – весело скалясь, сообщил Бьорн. – Рассказывал, как здорово народу жилось при Круге Двенадцати. И что он вскоре восстанет из небытия, а мы падем.

Магистр нахмурился. Спрыгнув с коня, передал узду Грокху и склонился над стариком.

– Повтори, что ты сказал про орден божьих воинов? Ты услышал это от предсказателя? Где его найти? Он в этом городе?

– Возможно... Но ты его никогда не найдешь.

Старик беззубо улыбнулся – и плюнул в лицо храмовника.

– Убейте его! – рявкнул Сирский, стирая кровавый плевок тыльной стороной запястья. – Да не ты, Грокх! Паук, прикончи его! Сейчас же!

– Он обычный человек, не чародей, – прошелестел пожиратель магии.

Храмовник резко обернулся.

– Убей сейчас же! Это приказ!

И не дожидаясь, пока он начнет его выполнять, мстительно сжал багровый кулон, висящий на шее.